Йолан, сидящий за столом, не глядя на меня изогнул бровь. Его внимание было направлено в планшет. Медленно он отложил его, поднял голову и внезапно его глаза задержались на мне, опускаясь ниже, обжигая мои колени. От этого взгляда меня пробило, я неосознанно занервничала и потянула края рубахи вниз.
11. Взгляд
«Йолан?» чуть не сорвалось у меня с языка. Но я вовремя спохватилась и произнесла:
- Что ни так?
Он не реагировал, глазами продолжал изучать меня. Молчал и я буквально видела как его ладонь сжалась в кулак. Мое дыхание участилось и я дернула край рубахи так сильно, что треснули нити у верхней пуговицы и ткань сползла с плеча. Взгляд интернала проскользил по моим ключицам и поднялся выше, к лицу.
- Все в порядке? - неуверенно задала ему вопрос я. Топчась на месте, не сразу сообразила, что можно было просто сесть за стол и не выполнять функцию экспоната для разглядываний.
Он резко отвернул голову в сторону и поморщился, будто его что-то терзало. Жестом указал мне на еду и я получив наконец разрешение, присела на стул. Задвинула его как можно глубже, быстро натянув на плечи рубашку и расправив ее.
Йолан воткнул вилку в кусок мяса с не присущей интерналом раздраженностью. Да, это были не те эмоции, которые можно наблюдать у нормальных людей, но они были. Плохо скрываемые, уловимые движения выдавали интернала. Он явно нервничал и злился. Я кратко наблюдала за ним. Что-то было не так.
Обстановка накалялась. Обращая внимание на мелкие детали, подметила сдвинутые на переносице брови и плотно сжатые губы. Мой взгляд ловил его напряжение. На руке Йолана, сжимающей столовый прибор, вздулись вены и он продолжал терзать еду, даже не употребляя. Это чудовище, по ошибке ставшее высшей кастой, способно было причинить боль не поведя бровью. Но сейчас он что-то обдумывал и был раздражен.
Пока я приглядывалась к Йолану, ловя изменения в его поведении, не заметила еще одну странность, прямо перед моим носом. Еда на столе рядом с ним - представляла собой блюдо с мясом и фасолью. Белок и протеины. Просто и сытно. А вот стоящие передо мной блюда выходили за рамки этой простоты.
Он решил меня подкормить, чтобы голова лучше соображала или хочет таким образом подкупить для сговорчивости?
- Могу я спросить? - обратилась к нему.
- Нет, - резко бросил он и поднял на меня ледяные глаза. В них проскочили искры и я словно схватила солнечный удар, подобный тому, что бывают в пустыне за пределами городов.
Йолан моргнул светлыми ресницами и откинулся на спинку стула, будто сумел обуздать свой гнев.
- О чем ты хотела спросить, субъект? - снисходительно, но в тоже время холодно осведомился он.
- Эмбер, - выпалила я, наврав, - у меня есть имя. Я Эмбер, а не субъект.
Он растерялся. Его взор наполнился непроницаемой свинцовой завесой, от которой меня бросало в дрожь. Я все чаще ловила себя на этом ощущении. Его холодность и жестокость вместе с присущей его касте бесстрастности, вначале меня почти не трогала. Я знала, что он «нечто». Искусственно созданная ошибка, для которой я пустое место. Идеальная чистая ненависть, без путаницы с моей стороны. И технический интерес ко мне, как к подопытному кролику - с его. Но примесь непонятных, нетипичных взглядов и поведенческих отклонений, все это вносило приличный шухер в мое отношение к этому интерналу.
Раньше я просто ненавидела его. Бояться смысла не было и так было все очевидно. Какой смысл бояться очевидного? Разве это не простая трата сил. Но теперь я его боялась. Постоянный сумбур в мыслях и ощущение непредсказуемости, недосказанности, вместе взятые постоянно вызывали у меня смятение и замирание сердца в ожидании чего-то неизбежного и неосознанного.
Зациклившись на своих скомканных чувствах, я копалась в них.
Уткнувшись в тарелку, по очереди добавила различную и довольно вкусную еду. Жевала кое как и периодически ощущала его пронизывающий взгляд - рентген. Внешне я не реагировала. Была уверенная, что стоит мне поднять голову и я столкнусь с его глазами. Я этого не хотела и избегала, но внутри все горело и дрожало.
- Я должен встретится с советом, - сообщил интернал, - если тебе что - то нужно, говори.
Прозвучало как глоток свободы. Первое о чем я подумала, что импланта больше нет. А значит, контроля надо мной стало меньше. Стараясь явно не демонстрировать радость, сообщила: