Ой… ну какая полиция? Не настолько важный повод. Пускай отец сам решает вопросы со своими врагами.
…А Езерский продолжал изучать ее, даже не пытаясь проявлять уважение. Какой назойливый, наглый взгляд…
Вдруг мужчина крепко сжал плечо Фрэнки, разворачивая к себе. Она растерялась, а тот высокомерно обхватил ее подбородок прохладными ухоженными пальцами и внимательно всмотрелся в ее глаза, поворачивая лицо Фрэнки из стороны в сторону, как будто рабыню выбирал.
— Хм, — заключил он, нахмурившись. — Не соврала.
…Двери лифта раскрылись, а десятки сотрудников, которые сидели в отгороженных ячейках «лабиринта», разом смолкли и посмотрели в сторону обнимающейся «парочки».
Фрэнки в ужасе хлопнула ладонью по руке Езерского и прошипела:
— Да как вы смеете! — У нее даже пульс участился от возмущения. — Ведите себя уважительно! — Она развернулась на низких каблуках черных сапог и прошла по просторному рабочему этажу в коридор, который вел в приемную отца. Егерь неторопливо следовал за ней. Остановившись возле секретарши, которая тут же поднялась с места, Фрэнки стянула перчатки и попросила:
— Нина, передайте своему боссу, что пришел господин Езерский. Его пришлось впустить, иначе началась бы забастовка у ворот. А потом твоего босса хочу видеть я.
Нина испугалась и перевела взгляд на владельца «Дола», который остановился рядом с Фрэнки.
— Но… но… — Нина не могла закончить предложение, и Фрэнки сама нажала кнопку на коммутаторе.
— Отец, добрый день, это Фрэнки. Здесь Максим Езерский, сможешь ли ты его принять?
— Вызови охрану, чтобы его выставили вон, — был ответ.
Езерский рассвирепел и промаршировал к двери, которую попытался открыть. Но отец запирал дверь на кодовый ключ и только его голосовое разрешение могло разблокировать ее.
Гость вмазал кулаком в железную преграду.
— Уваров, я все равно доберусь до тебя!
Нет, ну каков хам! Врывается, угрожает… Фрэнки вдруг прозрела и увидела смысл в контракте стервы. А почему бы не попрактиковаться сейчас, еще до подписания?
А может не надо?
Надо, Фрэнки, надо…
Она глубоко вдохнула, глядя на бледную Нину, и, собравшись с ошметками слабого духа, взяла графин с водой у нее со стола. Какой тяжелый графин, а может, ноги не от его веса подгибаются, а от страха?
Фрэнки подошла к Егерю, окликнула, насупилась, сжав челюсти — и выплеснула на него содержимое, прямо в лицо. Ей аж самой холодно стало, особенно когда поняла, что не сбежит, потому что ноги задеревенели. Тут же захотелось извиниться, но Фрэнки лишь вздернула подбородок от безысходности, с затаенным ужасом наблюдая, как по врагу стекают струи воды.
Езерский, откашлявшись, ошарашенно сказал:
— Ты… Ты-ы-Ы. — Он обхватил Фрэнки одной рукой со спины, оторвав от земли легко, как котенка, и потащил обратно к столу секретарши. Его ладонь легла на обнаженную кожу под случайно задравшейся одеждой; от неожиданности девушка уронила графин, и тот грохнулся о паркет, разлетевшись на части. Не выпуская жертву из хватки, Егерь снова ударил по кнопке связи и проорал: — Клянусь, я сверну шею твоей дочери, если не откроешь! Я вас всех ко дну пущу! Считаю до одного. Раз!
Замок в двери щелкнул, и Егерь, тесно прижимая к себе Фрэнки, насмешливо шепнул ей на ухо:
— Вечно я получаю все, что хочу. Даже обидно за остальной мир.
С этим он грубо оттолкнул «заложницу» и вошел в кабинет владельца «Константы».
А у Фрэнки бешено билось сердце, то ли от приятной прохлады, которая исходила из облитого водой Езерского, то ли от его шепота. Но точно не от страха.
Глава 3
Максим играл в теннис в главном здании своей компании «Дол». Он как раз отбил мяч у сетки, когда его окликнула Лана, личная помощница.
— Максим Михайлович, там такое! — она бежала к нему, обутая в кроссовки, как и все его предыдущие помощницы. Слишком торопливый график у их босса, на каблуках споткнешься.
— Ланочка, у меня перерыв. — Максим не спал уже двое суток, а, не выспавшись, он зверел при любом сбое в работе своих сотрудников. И сотрудники об этом знали. А раз Лана все равно не остановилась, услышав его агрессивный ответ, значит, случилось что-то и правда мерзкое.
— Босс, это конец света! Апокалипсис! Армагеддон! Три всадника уже здесь, к вам идут!
Максим подошел к скамейке, взял полотенце и утер лицо.
— Налоговая, что ли? — сразу понял он.
— Да! Говорят, поступил звонок о том, что вы налогов недоплатили. Десять миллионов за три года!
— Рублей? — усталый, Максим открыл бутылку минералки без газа и сделал небольшой глоток.