— Я клянусь, у нас есть методы задержки и возвращения вспять этой заразы.
Девушка вытягивает перед собой руки, осматривает почерневшие пальцы и вздутые вены на ладонях и запястьях, сжимает и разжимает кулаки.
— А если я не хочу? — Она облокачивается вперед, отодвигая локтем тарелку. — Меня все устраивает, Итан. Я хочу, чтобы эта, как ты назвал, зараза, осталась со мной.
Пауза, во время которой девушка возвращается к своей трапезе.
— Ты не здорово мыслишь. Ты ведь не хочешь умереть, верно?
— С чего ты взял, что я умру? — Она на пару мгновений поднимает на него взгляд, отрываясь от тарелки. В ее устах этот вопрос звучит так естественно, словно Итан должен забыть о всех тех умерших, кого по итогу умбра поглотила.
— Потому что я видел, что случается со всеми, кого она захватывает целиком. От них не остается ничего, кроме бьющегося в агонии тела.
— Ну так ведь я не все.
Не то, чтобы это был весомый аргумент, но Итан закатывает глаза и решает идти по ее правилам.
— Ответь мне на один вопрос, и тогда мы не будем ничего делать. Просто понаблюдает за тобой два дня и дадим уйти.
— Обещаешь?
— Обещаю.
— Ладно, — она так элегантно складывает кисти рук под подбородком, что это идет вразрез с прошлыми жестами: дерзость и решительность отошли на второй план. — Что за вопрос?
Итан опирается на руки, наклоняясь вперед. Сердце стучит очень сильно, и конечности тяжелеют; что-то подсказывает ему, что он только глубже увязает в трясине, тщетно пытаясь переписать под себя правила ее игры. Но ничего не получится с этим поделать. Не сейчас точно, когда ее серо-голубые, такие знакомые и любимые прекрасные глаза так близко.
— Это ведь ты, Ками?
Его голос раздается куда тише, чем он планировал.
По губам девушки пробегает легкая ухмылка. Она, подражая Итану, опирается на стол руками и чуть наклоняется вперед. Стоит одному из них наклониться чуть сильнее, и они соприкоснутся губами.
— Милый Итан Варго, — тихо отвечает она, почти мурлыча, и переводит взгляд на губы парня. От ее дыхания чувствуется тепло, а свет причудливо играет с переливами полуприкрытых глаз. — Ты ведь и так уже знаешь ответ.
Глава 4. Академия Мираколь Меранц
Дейс крадется по коридорам, словно тень — Академия лишь просыпается, и кроме нее здесь еще никого нет. Слышатся шуршания в комнатах, сонные переговоры, недовольные стоны, но не более. Одна ее подруга находила именно это тихое утреннее время наиболее работопригодным и часто вставала очень рано, чтобы заниматься своими проектами без присутствия назойливых мешающих коллег-студентов. А сейчас ее кровать постоянно пуста, а недописанные работы так и лежат на столе: и вряд ли их хозяйка когда-то вернется.
Декан Мидей всегда вставал рано, и, хотя его приемные часы начинались позже, он ни раз говорил, что по особым проблемам к нему можно приходить в любое время, даже ночью. Дейси, хотя и не сомкнула глаз, решилась пойти лишь сейчас.
— Доброе утро, декан Мидей. — Тихо произносит она, заходя в кабинет и чуть склоняет голову в приветствии. Как она и подозревала, мужчина уже погружен в работу и занят документацией. Его черные глаза отрываются от бумаг, смотрят на вошедшую, и через секунду он кивает.
— Проходите, Дейс.
Девушка садится на стул напротив, и ее взгляд, как и каждый раз здесь, на некоторое время приковывает вид из окна за спиной декана: светло-серое небо подернуто мерцающей дымкой, словно туман снял с неба все звезды, впитал в себя и больше не собирается их отпускать. Одна из немногих редкостей, что можно увидеть на Пустошах. Обычно эта дымка то и дело перемещается по своим владениям, но этой, кажется, очень нравится быть здесь, рядом с Академией. За все эти годы Дейс даже начала чувствовать дружескую связь с этим звездным туманом.
— Я по поводу нашего контракта.
— Мы уже обсуждали это с Айзеком, разве он вам ничего не передал?
— Предал, конечно. Но…
— Я не в силах изменить все.
Девушка переводит взгляд на бумаги, которые лежат под рукой декана. Судя по форме, это заявления на патенты рассмотрения работ тех групп, что уже закончили свои проекты.
— Послушайте, Дейс. — Мидей перехватывает ее взгляд, убирает документы в сторону и поднимается с кресла. — Смерть во имя магии — это…