Девушка замирает, посмотрев на Итана, и, не уловив его взгляда, наклоняется к полу, чтобы направление его глаз попало на нее. Присвистывает, явно с недоверием, и снова смеется, облизывая кончиком языка сухие губы.
— Да неужели? Как щедро с вашей стороны, мистер Варго. И я бы непременно поверила, если бы мне сказали это перед тем, как угрозами заманили сюда и связали! — Голос ее наростал все сильнее в концу предложения и сорвался на крик. Итан на мгновенье прикрыл глаза и медленно выдохнул. Несмотря на то, что он уже решил для себя минутой ранее, держать себя в руках при виде настолько похожего человека трудно. Что-то во всем происходящем не переставает его напрягать, хотя, право, это ведь далеко не первый случай, когда он сталкивается с недоверием и агрессией в сторону его заявлений. Это легко исправляется одним прикосновением и щепоткой магии, но… Почему же ему так сложно заставить себя сделать это сейчас и прекратить уже этот спектакль?
Возможно, потому, что он не может не видеть в ней ее. Темные чуть вьющиеся локоны чуть ниже плеч, взгляд цвета синеватой пыли, и движения головы, и манера улыбаться, и голос, этот чистый и искристый голос — нет, это слишком похоже на нее, он не может ошибаться так сильно, и не может природа быть настолько злой шутницей, чтобы создавать вторую копию человека, у которого никогда даже сестер не было, ни говоря уже о близнеце.
Итан хочет обмануть собственный мозг, и не может — а оттого не может хорошо ей соврать. Не понимает, почему она — она, и не узнает его, не помнит его, или делает вид? Это сбивает его. Такого не может быть. Не был ли он ведь настолько хорош, и не работал настолько усердно, чтобы заслужить прощения вселенной и получить назад человека, которого любил?
— Я ведь уже сказал, что это было недопонимание. Если ты согласна поговорить обо всем спокойно и перестать кидаться на каждого встречного, то я могу развязать…
Он не успевает договорить — более того, теряет драгоценную лишнюю секунду, потому что все еще позволяет чувствам владеть ситуацией, и из-за того почти попадает впросак. Обычно зараженные такого не делают, но этой отчаянной девушке явно нечего терять — она и так умирает, и прекрасно знает это, и поэтому не боится использовать магию, чтобы сбежать. Воздух вокруг нее раскаляется, путы веревок трещат по швам, и пространство наполняется энергией, мерцающеей, яростной, жгучей. Итан вскидывает руку, делает шаг вперед, и его ледяное прикосновение убаюкивает эту бурю, мгновенно погружая девушку в сон. Выточенная магическая печать опутывает ее, блокируя магию, и за мгновение до того, как девушка падает, Итан ловит ее взгляд — все еще серый, острый, торжествующий, словно она доказала что-то этим маленьким жестом неповиновения, добилась своей цели.
Итан на секунду останавливается над ней, смотря на руки: теперь чернота достигла середины предплечья. Он быстро разворачивается и выходит из комнаты.
— Когда она снова проснется, сообщите мне, — холодно бросает он Гретте и Джону. — В этот раз говорить будет явно легче.
Глава 2. Академия Мираколь Меранц
Профессор говорит что-то у доски, но слова ускользают от внимания Дейс. Перед ее глазами ничего — поглощающее и пожирающее, хотя жизнь вокруг, кажется, и продолжается дальше.
На их третьем ряду, — ряду группы “Ди”, еще с месяц назад считавшимся лучшим за последние двадцать лет Академии, — теперь шесть свободных мест из восьми. Дейс смотрит по правую руку от себя, словно надеясь, что все это лишь мираж, а желаемый человек вновь обретет форму и займет свое место в ее жизни, но это глупые и беспочвенные грезы. Она и сама это знает, а потому лишь снова прокручивает тонкое золотое колечко на безымянном пальце.
Когда ее мысли возвращаются к настоящему, она ловит на себе взгляд профессора. Видимо, ей задали вопрос, но девушка даже не услышала, какой именно. Внимание всех в аудитории обращено на нее, и всеобщее молчание давит на плечи. Но Дейс тоже молчит, и профессор, выдохнув и качнув головой, отводит от нее взгляд и продолжает вести лекцию, как ни в чем ни бывало.
***
— Айзек, — спрашивает Дейс после занятия, когда они выходят в кабинет. — Так что он спросил меня во время лекции?
— Следишь ли ты за ходом его пояснений.
— Вот как, черт. Он мог спросить еще раз. Я все записывала.