Поэтому Дейси не удивляется, когда встречает на своем пути в душевые двух студенток из группы “Би” ее курса. Те тихо о чем-то переговариваются, но, заметив ее, замолкают и отводят взгляд. Дейс делает вид, что не замечает такой реакции. Она уже привыкла к подобному отношению за месяц. В лицах всех вокруг — жалость, смешанная с подозрением и укором.
Как бы то ни было, ей осталось всего два месяца прожить в этом обществе. Потом она сдаст выпускную работу и отправится туда, где о случившемся кошмаре никто не будет знать.
Если такое место еще, конечно, есть.
Она помнит, как гремели все медиа сферы, когда о произошедшем прознали за пределами Академии — из-за несоблюдения мер предосторожности и несогласованности действий с администрацией погибло больше половины одной из выпускных групп. Как это не переросло в огромный скандал и позор для всего заведения — вопрос, либо чудо, либо чьи-то умелые связи.
Может, Итан был прав, решив уйти отсюда? Хотя многим и казалось, что он испорчен славой и популярностью своих родителей, он первый помчался пытаться исправлять то, что они натворили. И Итан сейчас где-то там, пытается помочь больным и найти лекарство против новой чумы. И там же, наверное, следовало быть и Дейс, а не расчесывать руками мокрые после душа рыжие пряди, наполовину высунувшись из окна в своей комнате.
Глава 3. Двенадцатое Отделение Варго
— Что она делает, как ты думаешь?
— То же самое, что делают все они, когда попадают сюда. Слушает.
Разговор двоих смотрящих за девушкой прекращается. Их смена еще не закончилась на сегодня, хотя часы и перевалили за полночь; после слухов о том, что даже Итан едва усмирил последнюю из зараженных, у всех резко нашлись дела, и никто не пришел их сменить.
Грегори, конечно, пытается сделать вид, что это не выбило его расположения духа. В какой-то степени это было правдой — расположения духа не было уже давно, так что и выбивать оказалось нечего. Парень с волнением вспоминает всех тех, кого находили в последнее время — чем дольше от момента появления болезни, тем более странными они все были. Те, первые, были просто больны — в своеобразной магической горячке, с сознанием, пожираемым собственной магией, но они оставались людьми. Те же, кого привозят сейчас… Грегори невольно косится в сторону двери и сглатывает. Во всех них есть что-то неопределимо иное.
По отделению ходило столько разных слухов и догадок, что кому-то давно пора было взяться за собирание их в единый сборник. Оставили бы для будущих поколений или рассказывали как анкетоды тогда, потом, когда все закочится. Но Грег видел бумаги только у снующих туда-сюда докторов да лаборантов — им то и дело приходят новые анализы и сведения, никак, однако, не помогающие найти лечение для больных.
Грегори снова смотрит на дверь, а затем переводит взгляд на свою коллегу — едва вышедшую из-под опеки обучающего корпуса Гретту, уже потерявшую брата и ежесекундно переживающую за мать, страдающую от той же магической чумы.
— Гретта, — он прочищает горло, чтобы звучать увереннее, и поворачивается к ней. — Сходи к Итану, позови его. Я думаю, ему стоит знать, что она проснулась.
***
Располагая весьма обширным количеством времени, Итан предпочитал тратить его весьма бездумно. Час за часом он ходил по коридорам, контролируя работу других и не берясь самому ни за что важное. Он никак не мог выкинуть из головы девушку, находящуюся в тридцать первой комнате. Все утро он пытался изгнать из сознания ее голос, но тот продолжал звучать дивной песней.
Их последние дни перед тем, как она пропала, не были наполнены большим количеством радостных моментов. Возможно, Итан тогда был с ней слишком холоден и груб. Винит ли он себя сейчас за это? Может, она потому так ведет себя, что обижена на него за ту ситуацию?