- Как тот, кто слишком часто меняет партнеров? В самую первую встречу вы все себе объяснили.
- Или тот, чей собственный запах блокируется или искажается препаратами. Слишком много блокаторов и контрацептивов?
- Это что, викторина? – присутствие альфы вдруг начинает раздражать. Особенно его запах, который, несмотря на дистанцию, я начинаю ощущать.
- Обри, я оскорбил тебя. Тогда, у тебя дома. Извини. Достаточно?
- Что вы хотели обсудить из нашей личной жизни? – объяснять, что извинения не приносят так, будто делают одолжение и вынуждают чувствовать себя еще более оскорбленным и неполноценным, бессмысленно.
- Мы будем жить в одном доме пять лет, – цедит он. – Нам придется посещать деловые и светские мероприятия...
- Хотите, чтобы я начал брать курсы актерского мастерства и упражнялся в выражении вам своей любви? Или мне требуется сдать экзамен на знание вашей биографии, чтобы знать, с кем была ваша последняя связь – с моделью, актером или инструктором по дайвингу, чтобы не прослыть не интересующимся делами супруга? Или нужно выучить легенду нашего знакомства, чтобы не возникало неловкого молчания, если кто спросит? – вот кто тянет меня за язык? Не иначе, его запах туманит мне мозги и отключает присущее здравомыслие и спокойствие. Мой жених позы не изменил, но в ней стало ясно ощущаться напряжение. Зверь, готовый к прыжку. Страшновато.
- Заверения в любви мне без надобности, но вести себя подобающим статусу образом перед родителями и нужными людьми – обязательно.
Ну, это и так понятно.
- А вы уверены, что сами сможете? Вести себя, как подобает, по отношению ко мне? Сторм, я не то, что вам не нравлюсь – вы меня презираете. Даже сейчас вы смотрите на меня, как на кусок дерьма… думаете, ваших актерских способностей хватит, чтобы обмануть окружающих и скрыть истинные чувства ко мне?
- За себя я уверен, – до этого скользящий по стенам и нехитрой мебели взгляд останавливается на мне. Он разглядывает меня. И я совру сам себе, если скажу, что в этом взгляде была хотя бы капля пренебрежения. О нет, его можно было назвать каким угодно, но не презрительным. Голодный, раздевающий, жаждущий, ласкающий – такие определения возникают у меня в голове, пока я еще могу соображать. Жар приливает к щекам. Не умеющее думать сердце пускается вскачь. Я острее ощущаю его запах и невольно делаю глубокий вдох, что вызывает у Сторма довольную ухмылку сытого кота.
- Хави, – с какой-то интимной хрипотцой произносит он мое имя и во мне все узлом завязывается, а одежда начинает дико раздражать тело. Он встает. Три шага, которые отделяют гостевой диванчик от больничной койки, кажутся мне вечностью. Я зачарованно слежу, как он подходит ближе, приподнимает мое лицо за подбородок, обводит большим пальцем контур губ и медленно наклоняется, чтобы...
Не выдерживаю, закрываю глаза и приподнимаю лицо навстречу неизбежному поцелую. Но…ничего не происходит.
- Ну что, Обри, проняло, да? Даже губы подставил и приоткрыл, – знакомый ледяной и презрительный тон возвращает с небес на землю. – Или ты предпочитаешь более жесткую демонстрацию, м? И готов раздвинуть свои округлые булки прямо сейчас?
Молчу. Меня еще никто так не унижал. Зачем это ему? Что я сделал? Это месть за телефон и якобы не зацепившие вопросы? За называние вещей своими именами? Да уж, в этом браке мне не видать даже уважения. Ненавижу. Прикусываю губу, чтобы боль вернула меня в реальность, а злость заставила дать хоть какой-то отпор:
- Собираетесь трахнуть меня прилюдно, чтобы продемонстрировать потенциальным деловым партнерам качество нашей семейной жизни? Тогда, боюсь, никакие контакты и связи моей семьи, не дадут вам желаемого авторитета. В приличном обществе так не принято.
- Браво, – он вновь смотрит на меня с дивана. – Разыгрывать оскорбленную невинность у тебя получается лучше всего. Пункт с добровольным согласием на секс тоже включен, чтобы не выбиваться из образа?
- Понимайте, как вам будет угодно, – не говорить же этому придурку, что я девственник и мой опыт исчерпывается поцелуями, а невосприимчивый к моему запаху тип осязает любые окружающие меня ароматы. Он назвал запахи родителей, брата, друзей и медицинского персонала, вот только среди буйства разнообразных нот не было места запаху Хави Обри. Может, оно и к лучшему. Я даже чуть-чуть завидую – его запах мне кажется очень волнующим. – Вы же сами не горите желанием связываться с таким, как я. Что взаимно. Почему бы это не закрепить на бумаге?
- Обычно в контрактах оговаривают верность супругов и финансовые обязательства в случае измены, – о, похоже, деловой тон и детали договора действуют на моего жениха умиротворяюще. Во всяком случае, никакого снобизма и унижающих интонаций в его голосе нет.
- Ни вы, ни мои родители, ни я не считают этот брак полноценным семейным союзом. Вы сами сказали – сделка. Так что, – развожу руками, – незачем усугублять процесс расторжения брака дележкой детей и дополнительно портить друг другу жизнь. Если я откажу вам в близости, никто и ничто не запретит удовлетворять ваши потребности в другом месте, а осуждать за измену я не буду. Как и требовать денежной компенсации за адюльтер.
- Заманчиво. Договорились, – неожиданно легко произносит он, и интуиция просто начинает вопить от того, что все слишком просто. – Но я пришел обсудить еще кое-что.
- И что же это? А, знаю! Церемония должна быть идеальной и произвести должное впечатление, чтобы не вызвать подозрений в том, что брак фиктивный,– в попытке сменить тему хватаю каталог, раскрываю его на странице с приглянувшимся мне костюмом и сую его альфе.– Как вам такой вариант? По-моему, мне пойдет. А вы уже определились, что наденете?
Мой демонстративный щебет и демонстрация одежды производит на жениха странное впечатление. Он внимательно, даже слишком внимательно смотрит на обведенную в кружок фотографию, а затем попросту вырывает страницу и прячет ее в карман. Лицо Сторма в этот момент абсолютно непроницаемо и понять, что с ним происходит, я затрудняюсь.
- Или вы о другом хотели поговорить? – хлопаю ресницами. Надеюсь, сойдет за недоумение, но, честно сказать, я и в самом деле удивлен.
- Отчего же, именно о свадебных приготовлениях. Хотел поторопить с выбором наряда. Но вы справились сами. Теперь у меня есть образец и будет легче подобрать что-то в пару.
Врет. Ни за что не поверю, что альфа будет так щепетилен к внешнему виду. Пусть это даже свадьба, которую надо провести идеально. Я скорей поверю, что его заинтересовал не костюм, а тот, кто в него одет. Но свои размышления озвучить не успеваю, будущий муж неожиданно отговаривается срочной занятостью и практически сбегает.
Оставшись наедине с собой, достаю ежедневник. Пробегаю глазами сделанные заметки и записываю еще два вывода в деле «Колина Сторма». Ну, кроме того, что он козел и моральный урод. В-пятых, он не чувствует мой запах, а я – наоборот, слишком сильно на него реагирую, в-шестых, – между нами не будет близости и это его устраивает и, в-седьмых, – странная реакция на омегу в свадебном наряде…
====== Глава седьмая ======
Комментарий к Глава седьмая Глава выложена до конца.
С той поры, как я переехал к родителям, суматоха свадебных приготовлений и связанные с ними хлопоты — мой ежедневный кошмар. Двухнедельная голодовка, которую все называют лучшим средством влезть в свадебный наряд, какие-то спа-процедуры, обещающие фантастический цвет лица и шелковую мягкость кожи, педикюр, эпиляция, стрижка и тонирование отдельных прядей, солярий и прочая, прочая, прочая. Папа и свадебный распорядитель в восторге, а я — еле держусь, чтобы не сбежать. Церемония пройдет в шикарном загородном клубе, где все свадьбы расписаны на пару лет вперед, так что я даже представить не могу, сколько понадобилось денег Колину Сторму, чтобы заполучить дату, отстоящую от даты подписания брачного контракта всего на четыре недели.
А сегодня у нас с женихом первый акт спектакля «Свадьба» — фотосессия. Мода на заранее приготовленные фотоальбомы, которые молодожены торжественно вручат родителям и самым почетным гостям, появилась лет десять назад и сейчас переживала настоящий бум. Что говорить, примета, что омеге не стоит появляться перед альфой в свадебном наряде, перестала считаться плохой. И даже самые суеверные просто брали два одинаковых костюма, различающихся разве что дизайном бутоньерки на лацкане. Как по мне, от новой моды выиграли только производители одежды, а для пары — это весьма бестолковое и стрессовое мероприятие, даром не нужное и для настоящей свадьбы, и для фиктивной. Но попробуй убеди в этом Винсента Обри. Папа и слышать ничего не желает ни про занятость Сторма, ни про мою неготовность сниматься и разыгрывать любовь на камеру. Поэтому я с самого утра на ногах, меня потряхивает от голода, родительских попыток научить меня принимать правильные позы и выражения лица, соответствующие образу юного и невинного омежки, и конечно, от ожидания предстоящей встречи с женихом.