— Да сдох твой Паша, и ты сейчас сдохнешь.
— Нет, я…
И тут пистолет в его руке просто развалился. Пётр все так же держал рукоять оружия, но вот все остальное отделилось и повисло в воздухе, заставив его оцепенеть от удивления. В следующую секунду я уже был рядом, схватил его за горло и поднял над землей.
— Последние слова? — спросил я его.
— Стой… Не надо… Я не хотел… Это всё Паша… Он меня заставил… Он…
— Прощай, — сказал ему и собирался просто раздавить голову наглецу, но тут почувствовал, что меня взяли за другую руку. Повернул голову и увидел испуганную Лану.
— Не надо…
— Он собирался тебя убить.
— Всё равно не надо. Он мой племянник. Так нельзя, даже если он виноват.
Я вновь посмотрел на парня и скривился, заметив, что тот обмочился.
— Отпусти его, — попросила Лана.
— Как хочешь, — не стал спорить и просто отбросил его в сторону, слегка приложив о стену. Тот сознание не потерял, а просто сжался на полу, дрожа. — Но ты слишком добра к нему.
— Может и так, — согласилась девушка, а затем обняла меня, уткнувшись лицом мне в грудь. — Спасибо…
— Да ничего, — погладил я её по волосам, немного смягчившись. Но что я точно сделаю, как великий князь московский, так это заставлю Петра ответить за содеянное. Плевать мне, родовой он или кто, он участвовал в похищении, настоящем, и пытался убить девушку, так что отправлю его в тюрьму лет на двадцать. Пусть хорошенько подумает о своем поведении.
Лана расплакалась, а когда немного успокоилась, я достал телефон и вновь набрал Мирославе.
— Слушай, я скину координаты, можешь передать их Добронравовым и заодно, наверное, полиции. Пусть разбираются.
Глава 24
Мирослава приехала сама, и первой. Лишь спустя минут через десять после этого подтянулись люди Добронравовых, и настрой у них был воинственным ровно до момента, пока они не увидели удостоверение гвардейца Его Величества. После этого сдержанности у бойцов дома сильно прибавилось, но я всё равно ожидал какой-нибудь подлянки и на всякий случай поручил Араю сканировать эмоциональный фон окружающих. Если кто-то решит действовать, то мой друг это почувствует.
На место прибыли и остальные члены не слишком дружного семейства, лично Семён Добронравов в сопровождении какого-то очень сильного S-рангового одаренного и его жена. Лана тут же побежала обниматься с сестрицей, а я выдал родителям их горе-отпрыска. Сказать, что они были в шоке, значит не передать и толики их эмоций в тот момент. Арай помог мне это прочувствовать в полной мере.
Валентина поверить не могла, что её сын способен на столь низкий поступок. Одно дело — мое убийство, все, кроме Ланы, порадовались бы этому, но взять в заложники собственную тётку — это было чересчур.
Семён, услышав это, подошел к сыну и ударил его кулаком в лицо, осыпая ругательствами и угрозами. Лана только усугубила это, сообщив сестре, что Пётр вообще собирался отдать какому-то Паше девушку в рабство. От этого Валентину всю затрясло.
Но по крайней мере сейчас им было не до меня, и я просто отошел в сторонку и наблюдал за семейной драмой.
— Ну и денек… — вздохнула Мирослав,а подходя ко мне,
— И не говори, — согласился я. — Спасибо, что приехала. Понятия не имею, как бы они отреагировали, прибудь сюда одни.
— Попытались бы тебя убить, скорее всего, наплевав на последствия. Хотя то, что устроил этот Пётр… Я порой смотрю на всю эту золотую молодежь, наследников столь сильных родов, и поражаюсь тому, в какое дерьмо они могут влезть.
— А этот Паша, о котором столько говорят, он вообще кто?
— Сын одного разорившегося князя. Титул остался, а вот денег не так много, да и даром не обделен. Стал кем-то вроде мелкого криминального авторитета, втираясь в компании молодых дворян, притворяясь другом, собирая на них компромат и затем шантажируя. Парень на самом деле проблемный отморозок, совершенно не чувствующий границ дозволенного. Чудо, что его ещё кто-то не прикончил.
— Действительно, — хмыкнул я.
— Какие планы на оставшуюся ночь? — словно невзначай спросила девушка.
— Есть предложение?
— Ну я освободилась, да и со мной тебе будет безопаснее, чем одному.
— А проблем у тебя не будет из-за меня?
— Плевать, я в отпуске. Могу делать что заблагорассудится, если это не во вред государству.
— Что ж, поехали…
Я зевнул и потянулся в кровати, наслаждаясь первыми лучами солнца, падающими на лицо через панорамные окна. Полежав немного и окончательно проснувшись, выбрался из постели и прошел на кухню, куда меня манили звуки готовки.