Арай, когда пробирался ко мне, зацепил глазом телевизор, на котором показывали меня. Да и Мирослава утром написала сообщение о том, что сегодня всем станет известно о завещании Славы. Скорее всего, об этом и был репортаж, который видел Арай, а значит, можно это использовать.
Аронова нахмурилась, недовольно поджала губы и достала из кармана телефон. Не прошло и полминуты, как на её лице отразилось недоумение, практически шок. Она действительно не могла поверить в новости. И тем не менее, женщина почти сразу смогла вернуть каменную маску себе на лицо.
— Для вас это ничего не меняет, Котов. Да и вы ещё не великий князь московский, для принятия титула вам нужно побывать на аудиенции государя, чтобы он лично именовал вас таковым. Пока же этого не было, и уверена, что не будет.
— А вы не будьте столь категоричны, — самодовольно ухмыльнулся я, примерно так же, как она, когда везла меня. — Ну а теперь давайте уже начнем этот допрос. У меня на сегодня ещё много дел.
Глава 26
— Так мы можем приступать?
Уже с минуту в допросной ничего не происходило, так что я вновь повторил свой вопрос. Хочется поскорее закончить со всеми этими разборками и вернуться домой. Я всё никак не могу заняться делами своего рода, да и с внезапным наследством придется что-то решать. Титул, как много раз говорил, мне не слишком-то и нужен, и если бы родственнички вели себя более благоразумно и приняли решение Славы, я бы сам его передал патриарху Добронравовых, но раз они пытались меня прикончить из-за него, то я сделаю всё, чтобы он им не достался.
— Ещё минуту, мы кое-кого ждем, — сказала Аронова, взглянув на телефон, что лежал перед ней на столе. Наконец в кабинет вошли двое людей: полноватый бородатый мужчина с портфелем в руках и тощий как щепка седовласый дед с уставшим взглядом.
Первый оказался юристом. И почему я не удивлен? Он разложил передо мной бумаги, суть которых можно было сократить до «я даю разрешение имперскому менталисту залезть себе в голову». Для того, чтобы провернуть такое с простыми людьми, никакие бумаги не нужны, но я граф и без пяти минут великий князь московский, а это добавляет Императорской службе расследований некоторой головной боли. У них не было прямого распоряжения государя на мой допрос с пристрастием.
— А если я откажусь? — хмыкнул я, смотря на все эти бумаги.
— Тогда вы отправитесь в камеру и будете дожидаться момента, когда государь одобрит ментальный допрос. Это может занять недели, и в отличие от сканирования, разрешение на ваше временное задержание, граф, у нас есть.
— Значит, либо я позволяю вашему одаренному менталисту сделать своё дело, либо буду сидеть в темнице неизвестно сколько?
— Вы всё правильно поняли, — подтвердила Аронова.
— Но могу заверить, что подобный допрос может проходить лишь по вопросам дела и не может затрагивать секреты рода или другие не касающиеся предмета расследования вещи, — заверил меня юрист.
Вот уж не знаю, верит он в это сам или просто не разбирался в вопросе, но я-то знаю, что когда ты полностью открываешься менталисту, то становишься как открытая книга. Он может заглянуть куда угодно, узнать что угодно, и если достаточно умел, ты об этом даже не узнаешь. Впрочем, сегментированность разума через специальные тренировки помогает с этим бороться. И на мое счастье, я был научен таким трюкам.
— Ладно, будь по-вашему, — решил я согласиться. Мог бы пойти в отказ и просто сбежать, но тогда это развяжет руки этой Ароновой, и она устроит проблемы уже моим людям. Не хочу этого, так что взял ручку и поставил подпись.
— Было задокументировано, что граф Котов согласился на сканирование добровольно, — громко озвучил юрист, смотря в камеру в потолке. Ну да, ну да, добровольно. Сканирование или бессрочное заключение, они ведь в теории и год меня могут продержать.
— Приступайте, — с нескрываемым удовлетворением сказала женщина тощему мужичку, что пришел с юристом. Последний, в свою очередь, собрал бумаги и, раскланявшись, вышел из допросной, оставив нас втроем.
— Расслабьтесь, не пытайтесь выстраивать блоки или думать о чем-то другом, это вам не поможет, лишь усилит болевые ощущения, — спокойно и размеренно сказал мужчина.
Его пальцы коснулись моей головы, запустив внутрь ментальные щупы. Менталистам не всегда нужен тесный контакт, тот же Арай легко проникает в головы людей дистанционно, но это всё усложняет и не позволяет работать тонко. Чем менталист ближе к жертве, тем более тонкие манипуляции он может производить с сознанием.
— Хорошо, граф, а теперь старайтесь как можно честнее отвечать на мои вопросы, — обратилась ко мне Аронова. Это нормально: она задает вопрос, а менталист обыскивает мои мысли, связанные с ним.