— Это другое дело, — несколько приободрился Будка, однако по его воду я понимала, что он же все еще испытывает сильные сомнения в успехе.
— Так, — сказала Зойка. — Чур, я беру первый том.
Никто не возражал. Мы разобрали оставшиеся фолианты, и работа закипела. На мою долю достался второй фолиант. Я принялась листать его. Никогда не думала, что медицинская энциклопедия так похожа на ужастик. Я уж не говорю о том, что на многие из цветных иллюстраций мне просто в присутствии мальчиков было стыдно смотреть и лицо мое заливала краска. Я украдкой покосилась на Зойку. Выглядела она очень странно. Взгляд ее почему-то был направлен совсем не в книгу, а в потолок. Пальцы левой руки лежали на запястье правой. Пухлые губы беззвучно шевелились.
— Ты чего? — поинтересовалась я.
— Черт, — с досадой прошипела она, — сбила.
— Что сбила? — пуще прежнего удивилась я.
— Проверяю, нет ли у меня аритмии, — на полном серьезе отозвалась подруга. — Знаешь, Агата, оказывается, это очень опасно.
— Слушай, Адаскина, — со свирепым видом начал Тимка. — Кажется, мы собрались сейчас здесь не для того, чтобы ваши болезни проверять, а чтобы нам с Будкой завтра как следует заболеть понарошку.
В комнате вновь воцарилось сосредоточенное молчание. Каждый изучал свой том. Вдруг я услышала какой-то странный звук. Подняв глаза, я тут же определила источник. Это был Будка, который, не отрываясь от энциклопедии, отчаянно чесался.
— По-моему, Митя у нас уже чем-то заболел, — усмехнулась я.
— С чего ты взяла? — уставился на меня Будка.
— Ну, ты же так чешешься, — ответила я.
— Серьезно? — с искренним удивлением спросил Будка. — Я чешусь? — И он с шумом поскреб затылок.— Ну, да. Чешусь, — словно бы спохватился он. — Потому что читаю кошмарную статью про педикулез.
— Про чего? — переспросил Клим.
— Про вшей, — пояснил Митька. — Понимаете, оказывается, они по-научному называются «педикулез».
— А это разве болезнь? — заржал Тимур.
— Да вроде как да, — кивнул Будка.
— А когда комары кусают — это тоже болезнь? — еще сильнее развеселился Тимка.
— Кто его знает, — озадачился Будка. — Про комаров не сказано.
— Слушай, Будка, — с вдохновенным видом сказал Клим. — Вообще-то чесался ты хорошо. Может, тебе с утра этот вшивый педикулез и изобразить?
— Спасибо тебе большое, — явно не воодушевило его предложение Будку. — Во-первых, когда у человека вши, это видно невооруженным взглядом. А, во-вторых, я вам что, какой-нибудь бомж? Нет. Мне нужна хорошая культурная болезнь.
— Ага, — захихикала Зойка. — Что-нибудь вроде чахотки.
— Ребята, кончайте отвлекаться, — призвал всех к порядку суровый Тимур.
Мы опять углубились в чтение. Теперь тишину нарушали лишь короткие реплики кого-нибудь из нас: «Нет, ангина — это слишком банально». Или: «Варикозное расширение вен тоже не подойдет. Врач мигом просечет симуляцию». А Клим с неподдельным ужасом произнес:
— Никогда, ребята, не думал, что в мире существует столько кошмарных болезней.
— Да уж, — подхватила я, разглядывая фотографию какого-то несчастного человека с деформированным наростами лицом.
— Прямо Кунсткамера, — глухим голосом произнес Тимур. — Почитаешь такое, картинки посмотришь, и жить дальше уже не хочется.
— А у меня, по-моему, все-таки начальная стадия аритмии, — принялась снова щупать себе пульс Зойка.
Будка вдруг высоко задрал штанину и принялся внимательно изучать собственную ногу.
— Спятил? — забыв о своем пульсе, покрутила пальцем возле виска Зойка. — Ты все-таки, Будка, у нас не фотомодель, чтобы всем свои ножки демонстрировать.
Будка, полностью проигнорировав ее выпад, скинул выданный Тимуром стоптанный тапок, снял носок и, разинув рот, начал изучать свою огромную ступню.
— Ах, как эстетично! — всплеснула руками Зойка.
Мы засмеялись. Мы, но не Будченко, который, еще какое-то время поизучав ступню, с тревогой обратился к нам:
— Видите, какая у меня тут косточка?
Зойка, брезгливо сморщив нос, сказала:
— А ты думаешь, другие косточки у тебя лучше? И вообще, убери свою ногу. Она нас не интересует.
— А меня, например, очень интересует, — продолжал тыкать пальцем в беспокоящий его сустав Будка. — Надо матери сказать, что она неправильно меня кормит. Вот тут написано, — потыкал он в свой том энциклопедии, — что подагра чаще всего начинается от неправильного питания.
— Так я не пойму, — повернулся к нему Тимур. — Ты, получается, уже болезнь себе выбрал?