Зазвонил телефон. Бабушка с ужасом уставилась на него.
— Только бы не Аида. Клим, возьми трубку. И помни: если это мама, то ей пока ни слова.
Клим кивнул. Однако на проводе оказалась не Аида Ипполитовна, а Будка собственной персоной. Он наконец проснулся и жаждал общения.
— Митяй, я сейчас не могу, — сурово произнес Клим. — У нас близнецы пропали. Только не говори никому.
Он бросил трубку. Елизавета Павловна вдруг схватилась за голову и простонала:
— Мне все ясно! Это из-за Аиды. Мишу с Гришей похитили, чтобы ее шантажировать!
— Ерунда, бабушка! — воскликнул Клим. — Кому наша мать нужна, чтобы ее шантажировать?
— Ты еще слишком молод, Климентий, и не понимаешь, — ответила Елизавета Павловна. — Юрист в наше время тоже очень опасная профессия. Особенно если сотрудничает с крупной фирмой.
— Да она, ба, не столько крупная, сколько развивающаяся, — уточнил Клим.
— Неправда, — отрезала бабушка. — Это очень крупная фирма. С большими деньгами. А где большие деньги, там и преступления.
— Ба, наша мать никакого отношения к деньгам не имеет, — снова заговорил Клим.
Но Елизавета Павловна продолжала твердить свое:
— Ах, так и знала, что чем-нибудь подобным кончится!
Опять зазвонил телефон.
— Маме ни слова, — немедленно предупредила Елизавета Павловна.
Однако на том конце провода оказался Тимка. Будка ему, конечно, под большим секретом сообщил о пропаже Мишки и Гришки. Клим с Тимуром тоже поговорил очень быстро. А мне сказал, что, как только это трепло Будка выздоровеет, он покажет ему, где раки зимуют.
Не успел он это произнести, телефон снова ожил.
— Ну, гад. Еще кому-то раззвонить успел, — сквозь зубы произнес Клим и схватил трубку.
На сей раз звонил Станислав Климентьевич. Он уже добрался до отделения милиции и решил на всякий случай выяснить, не нашлись ли близнецы.
— Нет, папа, — грустно отвечал ему Клим. — К сожалению, никаких новостей. Как там Ольга?.. Ну, ясно. Пока.
Клим положил трубку и повернулся к нам:
— Ольга сидит с отцом и рыдает. Ладно, ба. Ты оставайся у телефона, а мы пойдем еще поищем. Заглянем в наш двор и в соседний тоже.
— Да. В соседний обязательно, — откликнулась Елизавета Павловна. — Они горку тамошнюю очень любят.
Она всхлипнула.
Я вытянула Бесика из-под банкетки, и мы трое постарались как можно скорее выскочить из квартиры, пока Елизавете Павловне опять не вздумалось самостоятельно идти на поиски любимых внуков.
Осмотр двух дворов ничего не дал. Нам удалось даже побеседовать с местными старушками, которые в один голос утверждали, что Мишка с Гришкой сегодня им на глаза не попадались.
— Плохо, — совсем приуныл Клим.
— Я просто не понимаю, куда они могли исчезнуть, — сказала я.
— Агата, — внимательно посмотрел на меня Клим. — А вдруг их действительно из-за матери украли?
— И ты туда же, — вздохнула я. — Да как вы с бабушкой не понимаете. Ваших близнецов тихо украсть невозможно. Они бы такой визг подняли. Ольга наверняка бы услышала.
— Да, — просветлело лицо у Клима. — Тут ты, пожалуй, права. Мишка с Гришкой просто так бы не сдались. Весь бульвар на ушах бы стоял. Еще в единственном экземпляре кого-нибудь из них могли бы спереть. И то лишь в том случае, если бы он один гулял. Но двоих одновременно, да еще безо всякого шума... Исключено.
— Вот видишь, — ободряюще улыбнулась я.
Но Клим вдруг снова помрачнел.
— Насильно их не упрешь, но если чем-нибудь подманили... Они, например, от конфет балдеют.
— А вы хоть им говорили, что у чужих конфеты брать нельзя? — поинтересовалась я.
— Да говорили, — махнул рукой Клим. — Но им ведь всего четыре года. И ты сама знаешь: они у нас себе на уме.
Я кивнула: Мишка и Гришка были сколь бурной, столь и неуправляемой стихией. И понятия «опасность» для них попросту не существовало.
— Пошли домой, — потянул меня обратно Клим. — Вдруг от папы появились какие-нибудь новости.
Но дома все было по-прежнему. За исключением того, что Елизавету Павловну совершенно измучил телефон. Трепло Будка сделал свое черное дело. Весь наш восьмой «Б» уже был в курсе происшествия, и каждый наперебой предлагал свою помощь. Позвонил даже Серега Винокуров с предложением обратиться к его дяде — частному детективу. Елизавета Павловна сказала, что подумает. А Клим снова пообещал «серьезно разобраться с Будкой».
Не успела бабушка Клима перечислить имена сочувствующих одноклассников, как в дверь настойчиво позвонили. Один звонок, второй, третий...