- Мой брат – полный идиот! – начал он уже спокойнее, не перемежая каждое слово с матом. – Я понял это уже давно, но убедился вчера, когда мне позвонил некий Альфред и сказал, что ты, мурло такое, отказываешься от бесплатного лечения! Дэн, ты все мозги растерял, да?.. – он немного потряс меня за плечи, словно стараясь привести в чувство. – Впрочем, не важно. Ты дашь свое согласие и поедешь в эту клинику, а оттуда вернешься уже нормальным человеком.
- Я никуда не поеду, я решил… - попытался возразить я, но по глазам Дерека было понятно, что он все уже решил за меня, и вряд ли удастся ускользнуть. А если я еще сейчас начну что-то возражать, то поеду сперва лечить переломы.
- Запустил я тебя, братишка. Но ничего, как вернешься, наверстаем. Хорошо хоть родители не в курсе, кем ты стал.
- Не очень-то вы все обо мне и беспокоились, раз бросили здесь одного, - пожаловался я, делая вид, что очень расстроен. Притворяться удавалось без особого труда, но Дерек не повелся, только легко потрепал ладонью по голове и отпустил.
- Ничего-ничего, теперь я тебя не брошу, - звучало это, как самая настоящая угроза. - Сейчас позвоню Альфреду, подпишем документы… Я все еще твой опекун официально, и подпись нужна моя тоже.
Ах вот оно что… Выходит, Альфред в любом случае позвонил бы Дереку, даже если бы я согласился. Это понимание заставило меня недовольно поморщиться, потому что слишком уж этот военный был настойчив, обязательно нужно поговорить с ним на эту тему, но только тогда, когда брата уже не будет рядом.
- Надолго оставить работу я не могу, потому завтра уеду, но ты не радуйся. Раз этот твой Альфред так о тебе печется, то поживешь оставшиеся дни у него. И не возникай! – прикрикнул Дерек, когда я собирался возмутиться. – Мне так будет спокойнее, и я уже решил.
Мне оставалось только злиться и ждать, пока он договорится с Альфредом о встрече. Как бы хреново мне не было от того, что мое мнение в расчет никто не берет, внутренне я даже радовался, что все обернулось именно так. Не дорос я еще до самостоятельности, получается, ведь без Арта выжить не смогу, а его в пределах досягаемости нет, да еще и старые знакомые, которых я опрометчиво звал друзьями, вряд ли придут на помощь. Как Томас, который хотя бы не послал меня открытым текстом, и на том ему спасибо.
Договорившись с Альфредом о встрече, Дерек потянул меня с собой на улицу до ближайшего банка, где нужно было заплатить по счетам, потом мы переместились в супермаркет, где он накупил еды еще больше, чем до этого приносил военный. Я при этом ничего не делал, только шлялся тенью за братом, потому что стоило мне отойти хотя бы на пару метров, как на руке смыкались цепкие пальцы и тащили за собой. Сам Дерек объяснил это тем, что опасается, как бы я от него не сбежал.
Не скрою, была такая мысль, но от него разве спрячешься?..
Почти сразу после нашего возвращения домой появился Альфред с тонкой и аккуратной папкой в руках. Поздоровался за руку со мной и с Дереком, после чего я для этих двоих совершенно перестал существовать – они закрылись на кухне, обсуждая под пиво какие-то вопросы, а меня не пускали, хотя я и не особо настаивал. И так знаю, о чем они там болтают, но выпивкой могли бы и поделиться.
- Мелкий, где твой телефон? – первым делом спросил Дерек, выйдя из кухни уже изрядно в приподнятом настроении.
- Разбил вчера от радости, - буркнул я в ответ, хмуро глядя мимо брата на Альфреда, чье лицо вообще ничего не выражало, кроме разве что самоуверенности, хотя это вполне могло мне просто казаться. – Ты хочешь новый мне подарить? Давай.
- Не, наоборот. В центре он тебе как раз и не понадобится.
- В каком еще центре?
- В реабилитационном, дурак. В реабилитационном центре, куда ты на следующей неделе поедешь вместе с Альфредом, и где проведешь свои самые счастливые четыре месяца в жизни. Там тебе и без телефона будет что делать.
Закатив глаза к потолку, я ушел в комнату и развалился на кровати, думая о том, как здорово Альфред промыл мозги моему далеко не простому братцу. Неужели у него не возникло вопросов о качестве услуг и вообще о легальности этой клиники? Он не боится, что на мне там начнут проводить опыты, или будут использовать как дешевую (точнее – бесплатную) рабочую силу? Мне же рассказывали, что там по-всякому бывает. Единственное, чего я не боялся, так это «сексуального рабства» и продажи на органы. Уж для чего непригоден…
Или Дереку просто плевать, куда меня спихнуть, лишь бы глаза не мозолил и квартиру не занимал…
Меня не трогали довольно долго, наверное, целый час прошел. В квартире ни звука, но выходить и проверять, где ребята пропали, я не стал, решив сделать вид, что смертельно обиделся. В те редкие дни, когда брат приезжает, я невольно начинаю вести себя как ребенок, оправдывая звание младшего на все сто процентов.
- Дани?.. – дверь в комнату отворилась, и я недовольно поморщился – опять это дурацкое сокращение, когда же ему надоест?
- Ну, чего еще?.. Видишь, добился своего, никуда я уже не денусь. Где Дерек?
- Поехал на автовокзал, ему срочно с работы позвонили, так что остаться не смог. А ты давай собирайся, поедем ко мне, он попросил за тобой присмотреть.
В ответ я промолчал, но мысли сдержать было гораздо труднее. Уехал, значит. Даже не попрощавшись с братом-наркоманом, на которого только деньги зря уходят. Все правильно, в принципе, но как же обидно! Вот и Альфред, зараза, смотрит сочувственно, будто все понимает, а я стараюсь делать вид, будто и вовсе не замечаю его присутствия.
Вещей у меня не так много, да и не все нужно брать с собой – по словам Альфреда большинство одежды мне не понадобится, ее выдают в центре. Технику тоже брать нельзя, да у меня ее и нет. Можно книги, которых в моей квартире тоже уже давно не наблюдается. Добрый мистер Флемминг предложил одолжить парочку своих, но я отказался, все равно читать я вряд ли захочу, а если вдруг возникнет это желание, то найду у кого взять.
- И что, четыре месяца безвылазно там сидеть? Жрать таблетки и нюхать цветочки? – устало спросил я, когда мы уже шли по улице в направлении дома Альфреда.
- Там большая территория, парк с озером, в четырех стенах тебя не запрут. И таблетки будут только поначалу, практика этой клиники заключается больше в психической реабилитации, можешь не бояться.
- Да не боюсь я.
И правда, не боялся. Апатия, или как это называется, безразличие, нежелание – это да. Но не страх, мне кажется, что я дошел до той жизни, когда бояться практически нечего.
Дома у военного тоже нечего было делать. Я лежал на кровати, заняв ее всю, а он кому-то звонил, о чем-то договаривался, диктовал номера длиной в милю, иногда отвлекался на меня и рассказывал, как же хорошо мне будет следующие четыре месяца и как еще лучше будет после них. Вечером он накормил меня уже знакомой таблеткой, сказав, что сегодня я чувствовал себя нормально только потому, что это было остаточное действие трех предыдущих, и если не выпить еще, то наутро будет хреново, как после пьянки. Естественно, я не возражал – мне и на это было уже совершенно наплевать.