Носил Алсаддан традиционный белый бурнус, такие же белые шаровары, кожаные сандалии и пахлави — род чалмы, почти не скрывающей волосы. Пальцы его украшали перстни, усиливающие пси-поле, а на запястье правой руки красовался браслет из оранжевого металла — знак касты, говорящий о том, что далекими предками Алсаддана были эмиры Бухары.
Слоган-речь президента Совета отличалась лаконичностью и отсутствием «мимики» — образных оттенков мыслеформ и создаваемых видеокартин.
«Вы опоздали на четыре минуты, Ярополк. Это не первое проявление неуважения к Совету и ко мне лично. Впрочем, к делу, у меня очень мало времени. Я получил сведения, говорящие о недопустимо отвлеченной деятельности синклита старейшин. Втайне от Совета безопасности и подкомиссии Всевеча по правам человека вы создали группу, деятельность которой нарушает вэлфер6 Системы».
«У нас с вами разные оценки ситуации,— спокойно ответил Ярополк.— Однако социум болен, и вы это знаете. Но, во-первых, синклит старейшин не занимается никакой противозаконной деятельностью, и уж конечно, не создавал для этого никаких специальных групп. Во-вторых, синклит есть орган экспертный, рекомендующий, а не управляющий. Не согласны с нашей оценкой — выходите на Собор Веча с предложением создать третейскую комиссию по проверке наших выводов. В-третьих, вы отлично осведомлены о негативных изменениях в социуме Системы, выражающихся в мисонеизме7 и нетерпимом отношении ко всем инакомыслящим, инакоживущим. Особенно наглядно это проявилось при появлении полсотни лет назад Конструктора. Не так ли? Но главное, о чем вы тоже знаете, тенденции эти сохранились и характеризуются общим ростом энтропийного фона. Не пора ли Совету безопасности заняться этой проблемой?»
«Позвольте решать мне, чем должен заниматься Совет. Ваши регулятивы8 опасны для цивилизации, именно они создают тот чреватый конфликтами фон социальной напряженности между нормалами и паранормами. Для оценки опасности исследований и бытия существует СЭКОН, занимайтесь своей непосредственной работой или подайте в отставку, но дальше вашу таинственную возню Совет не потерпит. Зарубите это себе на носу».
На мгновение в уши Баренца ударил «шум прибоя» — мощная волна пси-излучения, грозившая превратить человека в пыль, однако блок интраморфа оказался сильнее.
«Это что, объявление войны?» — холодно осведомился он, все еще чувствуя нависшую над головой тяжелую гору — взгляд эгрегора, состоящего из сотен или тысяч пси-сфер интраморфов и людей. Теперь уже не оставалось сомнений, что президент Совета безопасности Хасан Алсаддан, инициатор южномусанского эгрегора, охватившего часть Закавказья, Ирак, часть Ирана и Пакистана, вовлечен в действие ФАГом.
«Идите,— сказал Алсаддан.— Вы слишком мелкая дичь, чтобы объявлять вам войну. О человечестве есть кому позаботиться, занимайтесь лучше своими стариковскими делами».
Баренц повернулся и вышел. С Алсадданом он был знаком лет пять, знал все его сильные и слабые стороны, не раз критиковал его решения после избрания на пост президента, и эта последняя стычка просто расставила точки над «i». Было бы смешно затевать с ним перепалку, спорить или вообще драться. Алсаддан был «темным» паранормом по рождению, властолюбивым и презирающим чужое мнение, убедить его в чем-либо не представлялось возможным.
Хотя интересно, подумал Ярополк, выстоял бы он при физическом контакте или нет? Что мы знаем о его подготовке? Ничего. Что, если он минус-эрм?
В следующее мгновение эксперта накрыла невидимая сеть парализатора, сопровождаемая сильнейшим шумовым гипноударом. Защитой от него был лишь слабый барьер воли и пси-запрета, энергия которых не могла противостоять влиянию извне энергий на порядок больших. Баренца спасла только аппаратура защиты, которую он взял с собой, да помощь своего эгрегора, хотя и ослабленная расстоянием. Он продержался, по собственной оценке, около восьми секунд, пока шел через приемную президента, а когда вышел в коридор, луч парализатора выключили...
«...Впечатление было такое, будто меня вывернули наизнанку, разобрали по винтику, по атому и хотели развеять по ветру, — рассказывал он Берестову, все еще не придя в себя после сильнейшего стресса.— Не помню, как нашел метро и возвращался — наверное, «на автопилоте». Не знаю, лептонная это разведка или нет, но если наши ученые мужи не разберутся, в чем тут дело, и не найдут защиту, долго мы не продержимся. Но я удивляюсь не этому, а тому, как Алсаддан решился на ее применение!»