— Я бы его задавил.
Келп уселся за руль. Двигатель работал, так что он просто переключил передачу и поехал оттуда быстро, но не рискуя. Сейчас не время рисковать.
На трассе Дортмундер заметил:
— Слева — сад, так что лучше свернуть направо, на холм.
И они поехали на холм. Когда они поравнялись с тем местом, откуда недавно наблюдали за ранчо, Келп притормозил и воскликнул:
— Смотри!
Внизу все сверкало огнями, как в День Независимости. Сине-красные огни полицейских и пожарных машин смешивались с огнями фонарей, фонариков и фар. Тут и там носились кони и люди. В каждом здании горел свет.
— Просто посмотрим, — сказал Келп и вышел из кабины.
Дортмундер не спорил. Это было воистину захватывающее зрелище, к тому же они тоже приложили руку к этому действу. Они вместе подошли к краю дороги. В душном воздухе были слышны отдаленные крики и фырканье лошадей.
— Пора ехать, — наконец решил Дортмундер.
— Да. Ты прав.
Они вернулись к грузовику, где Келп удивленно воскликнул:
— Ну посмотри на это!
Он протянул руку и повернулся к Дортмундеру, улыбаясь и держа в руке уздечку.
— Думаю, мы ему понравились!
Дортмундер смотрел на животное, спокойно жующее уздечку.
— Это же он, так ведь?
— Он за мной шел. Можно я его оставлю? — широко улыбаясь, спросил Келп.
— Нет, — отрезал Дортмундер.
Удивленный Келп зашипел, будто не хотел, чтобы Переплет его услышал.
— Страховая компания, Дортмундер! Миллион долларов!
— Я не потащу краденного скакуна через туннель Линкольна! Это для новичков. К тому же нам его негде держать!
— В парке, — предложил Келп.
— На него могут напасть, его могут украсть, его могут найти!
— Мы можем найти кого-нибудь, у кого есть задний двор.
— И соседи. Энди, это не сработает. Все, хватит, прощайся со своим другом и поехали!
Дортмундер двинулся в сторону грузовика, но Келп остался стоять, сжимая уздечку в дрожащей руке и с выражением отчаяния на лице. Когда Дортмундер обернулся к нему, он произнес:
— Я не могу, Джон. Я просто не могу! Я держу в руке миллион долларов! Я не могу его отпустить.
Дортмундер сел за руль. Он посмотрел через открытую пассажирскую дверь на Келпа, стоящего с кожаной тесемкой, на которой с другой стороны находился миллион долларов.
— Я еду в Нью-Йорк, — весьма любезно произнес Дортмундер. — Ты едешь, или как?