Выбрать главу

Однако Конан всего этого сказать не мог, потому что не мог так красиво и связно говорить, потому что он не говорил, а жил сердцем, не жалея ни о чем, не стремясь остановить ни один миг и не спасая свою жизнь от опасностей, а идя им навстречу. Кроме того, он просто спал. Опасность сама шла к нему, Кром с улыбкой смотрел на своего сына, а ему снилась самая увлекательная из охот, охота на человека.

И над пустошами разносился богатырский храп.

– Эти псы заслужили свою участь – остаться на корм песцам и лисицам, – сказал Атли, тяжело дыша и вытирая об одежду мертвого Хорсы свой меч.

Голова Хорсы лежала неподалеку, а рядом с ней валялись обломки изрубленного щита Атли, превращенного могучими ударами в груду щепок.

– Слава тану! – в один голос воскликнули верные ему наемники, оказавшиеся победителями в кровавой сече, в которой Гиганты дали победить новой, молодой, хищной дороге, по которой теперь мог двигаться народ Ванахейма.

– Слава Имиру, что даровал победу правым! – воскликнул Атли. Он был доволен, что взял в погоню за киммерийцем самых своих испытанных и верных бойцов, а также самых недовольных в дружине. Выяснение отношений должно было состояться давно и, хвала Имиру, унесло меньше жизней, чем могло бы. Всего-то три десятка мертвецов скалило зубы в синеву, сжимая побелевшими руками рукояти мечей и секир.

– Итак, у нас десять раненых. Кто это там шевелится? А, Хьяриди, старый пес. Добейте его. Тур, Грима и еще десяток, – Атли наугад тыкал кулаком в широкие пояса своих дружинников, – пойдете западнее. Встретите сопляка, дадите знать. Если нет, идите к Венариуму. Там вся дружина, вместе с Сапсаном. Ты, Отар, с тремя десятками отрежешь ему путь к Восточному Кряжу. Остальные двадцать – за мной, или эта война закончится без нас.

ГЛАВА 12

Эйольв задремал и уже в вечерних сумерках был разбужен грубыми толчками. Ни слова не говоря, Конан за руку подтащил упирающегося аквилонца к собачьим тушам, одним ударом вогнал в наст здоровенный дрын, и прикрутил его ремнями.

– Тут самое безопасное место в поселке, южанин. Ты, конечно, если постараешься, вырвешь эту деревяшку, только пусть твой Митра вразумит тебя, и ты уйдешь той дорогой, по которой сюда войдут ваниры. Но это только если я погибну. Все, можешь орать, молиться или смотреть.

И киммериец в три прыжка исчез за обгоревшей кузницей, а Эйольв остался стоять с открытым ртом.

На поселок опускалась ночь, где-то далеко на западе от этого места киммерийская орда пошла на штурм аквилонской твердыни, где-то на юге обвал погребал под собой цвет панцирной кавалерии королевства.

А в нескольких десятках шагов Атли задумчиво поднял из окровавленного снега оголовье кувалды, в проушину которого был вставлен ремешок. Это был тот самый метательный снаряд, что оборвал жизнь первого из псов Ванахейма.

– Так вот куда делись собаки, клянусь Имиром. А где трупы? Ах, этот мальчишка не только умеет разыгрывать из себя саму Хель, так еще знает наши пословицы! Не будь я первый ванирский тан, если мы не застанем здесь его, а найдем Хресвельга, жующего наших псов. – У хозяина и собаки одна судьба, – задумчиво проговорил один из ваниров, теребя бороду.

– Заткнись, или у тебя точно будет та же судьба, что и у этих псов! – закричал Атли и замахнулся на воина кувалдой.

Гнилой ремешок лопнул, и железный брусок улетел куда-то назад. Тан ругнулся, выхватил меч и огляделся.

Его воины уже завершили окружение мертвого поселка. Костров на западе и востоке видно не было.

– Да выест Хресвельг его череп, он здесь. Вперед, рыжебородые!

Двадцать стремительных силуэтов скользнули между домами.

Бросившийся в проход между домами воин принял на себя смерть, предназначенную Атли – пока тот, замешкавшись, разглядывал следы и кровавую дорожку, раздался какой-то треск и сразу вслед за ним – крик боли.

Грудь наемника была пробита целым заостренным бревном, подвешенным на заплесневелую веревку. Воин все еще сжимал в ладони причину своей гибели – шелковую нить, что была натянута миг назад поперек прохода.

– Сопляк, я вырву твои кишки и намотаю на этот кол! – заорал тан и прыгнул вперед.

На то место, где он только что стоял, рухнула груда какого-то ржавого хлама. Тяжелая груда, вполне способная оглушить и поранить.

– Выходи и сражайся как мужчина! – закричал Атли, в тревоге прислушиваясь к раздающимся в разных местах поселка призывам о помощи.

На миг вожаку наемников почудилось, что он угодил в логово кровожадного чудовища. Потом – что он с малым отрядом оказался в ловушке, и вот-вот из-за каждой присыпанной снегом развалины появятся пылающие местью киммерийские воины. Но все вновь стихло. Тогда тан осторожно двинулся вперед, выставив перед собой меч. Эйольв видел, как на открытое пространство прямо перед их кострищем выскочил ванир. Он был без шлема, без щита, в руке его так и плясала секира на длинной прямой ручке.