В основе природы киберпанка лежит традиция, являющаяся желанием вырваться из этих концептуальных систем. Легко не понять киберпанк и начать обсуждение концепций, которые лежат на совершенно другом уровне. Здесь мы должны помнить, что киберпанки не принимают все ценности, которые мы привыкли считать очевидными. Можно, к примеру, спросить киберпанка как она или он относится к тому, что политики могут сами себе поднимать зарплату. На что он/она могут удивлённо спросить: "Как ты можешь допускать, что существует нечто, что называется зарплатой?"
Такой вопрос на вопрос -- почти табу, и его так трудно допустить, легче счесть, что этот человек сам себе на уме. Тем не менее, как вы уже поняли, за этим стоит ясный склад ума. (Одним словом можно сказать, что киберпанк содержит метафилософские элементы, но возможно не все понимают, что я имею в виду, когда пишу об этом.)
Вероятно, самое пугающее в киберпанках то, что они смотрят на человечество с некоторой иронической дистанции; они видят, что люди -- рабы в гигантской информационной системе, и в то же время они знают как легко манипулировать информацией. Для киберпанка богатый человек -- не иначе, более-менее способный хакер, которые может манипулировать информационными потоками в своих интересах. А так как основа киберпанка в том, что информацией нельзя владеть, значит и никто не может быть "богатым". Богатство становится лишь вопросом манипулирования информацией так, чтобы остальные думали, что этот человек действительно богат.
Киберпанк, главным образом, как хактивистское и гражданско-правовое движение, уже давно существует в Швеции. Факт того, что хактивизм получил такое широкое распространение среди хакеров и других молодых людей, интересующихся компьютерами, в Швеции, -- почти целиком заслуга лишь одного человека -- главного редактора журнала о персональных компьютерах Datormagazin: Кристера Риндеблада. Этот журнал, который был почти что библией для всех, интересовавшихся компьютерами, молодых людей конца 80-ых, в 1987-ом опубликовал серию статей о происхождении хакеров, написанных самим Риндебладом. В 7-ом номере журнала за тот год, впервые в Швеции были опубликованы девизы хактивизма, и во всех остальных статьях можно проследить сильное влияние этой этики. Он был открыт для дискуссий по переписке и несколько раз выражал свою позицию, что дружеское копирования не так опасно по сравнению с организованным пиратством.
"По правде говоря, у большинства из нас есть пиратские копии на флоппи-дисках. (...) Конечно, можно морализировать по этому поводу, но это мало поможет. Вопрос в том, возможно ли остановить дружеское копирование. Некоторые коллеги по цеху даже считают, что этот тип пиратства оживляет нашу индустрию. Эти пиратские копии -- своего рода реклама. Действительно хорошие программы всё равно продаются, так как люди хотят иметь оригинал с реальным мануалом. (...) Наибольшая угроза исходит от профессиональных пиратов программ."
(Кристер Риндеблад в Datormagazin #7 1987, от редактора.)
Кристер, который сам -- старый хакер, должно быть получил много нелицеприятного от индустрии, после таких высказываний. Официальная позиция софтверных гигантов крайне авторитарна и подразумевает то, что всё копирование не только запрещено, но и вредно для индустрии. (На практике, люди в любом случае игнорируют это в мелком масштабе.) До сих пор Datormagazin был невероятно дерзким, не смотря на то, что фактически жил за пазухой у софтверной индустрии. Позже это хакерская позиция приглушилась. А сейчас журнал закрыт.
Некоторые университетские объединения, особенно Lysator в Линчёпингской высшей технической школе (которые известны своим восхвалением хакерских идеалов 60-ых), также на одной волне с киберпанком. Хотя большинство всё же отклоняется в сторону своих политических идей. Такие объединения также традиционно боятся тягаться с истеблишментом и связывать себя с безобидными политическими группировками, такими как EFF, Free Software Foundation (смотри следующую главу) и League for Programming Freedom. (Это началось ещё в МТИ, когда хакеры закрывались в институте, а хиппи стояли на улицах и митинговали против войны во Вьетнаме.) Андерграундные хакеры, которым не нужно переживать за репутацию и статус, -- гораздо более радикальны. Хотя многие университетские хакеры имели хорошие контакты с ними и симпатизировали им (андерграундным хакерам).