Абендрот вздрогнула и пошатнулась. Стоявший рядом лейтенант успел подхватить ее под руку.
— Да, я считалась погибшей, — заговорила она. — Мои друзья поддерживали эти слухи. Как русская, я обратилась в советское посольство, и мне помогли выехать из Германии.
— Полагаю, что разговор окончен, — голос Решетникова стал ледяным. — Не говоря уже о подтверждающих личность документах, вдову профессора Абендрота могут узнать в лицо десятки жителей города. Анна Александровна, прошу вас.
Полковник отошел в сторону, пропуская вдову профессора.
ТАЙНА ДВУХ АБЕНДРОТОВ
Истекал второй день нашего пребывания в доме Эриха Абендрота. Половину его мы потратили на то, чтобы разобраться, в чем заключалась загадка вазы. Замысловатая резьба восточного орнамента была настолько запутана, что найти в ней какой-то смысл сначала показалось совершенно невозможным. Но из многих наших предположений одно все-таки оказалось правильным. Мы обнаружили в резьбе шесть точек, которые точно совпали с найденными на карте. В этих точках была одна особенность: все они имели шесть чуть заметных тончайших, расходящихся в стороны лучей. Самое тщательное изучение орнамента привело к тому, что мы нашли еще одну точку с шестью лучами. Таким образом, к имеющимся уже у нас точкам добавилась эта одна. Если по ту сторону Эльбы мы могли только ломать себе голову над загадкой снятых с копии точек, то теперь значение их стало для нас совершенно ясным.
Владение Абендрота, включавшее в себя дом и обширный запущенный парк, имело форму трапеции. Шестиугольник ложился точно на то место, где сейчас находился фонтан. Правда, фонтан представлял правильную окружность, но его фундамент имел шестигранное основание. Путем сопоставления масштабов мы установили местоположение найденной на вазе точки. Она находилась в конце парка, но почва здесь была настолько влажной, почти болотистой, что от нашей уверенности в быстром успехе не осталось и следа. Никто никогда не рискнул бы доверить этому месту какие-то художественные ценности.
Все найденные нами фигуры образовывались путем соединения точек прямыми. По-видимому, и здесь нужна была какая-то последняя прямая, которая и приводила бы к окончательной цели. Через одну точку, как говорит элементарная геометрия, можно провести бесчисленное множество прямых, а через две — только одну, искомую, именно ту, которая была нам нужна. Эта вторая точка и находилась на третьем ингредиенте, иначе его вообще не существовало бы.
Два первых ингредиента давали только одно верное указание — спрятанные Абендротом предметы находились здесь. Больше они сказать ничего не могли.
Это заключение нам с майором и пришлось преподнести Решетникову и представителям новой, демократической общественности, выделенным для выяснения обстоятельств гибели Эриха Абендрота. Возможно, такое заключение было и преждевременным, возможно, что-то еще скрывалось от наших глаз и, как это случалось раньше, открылось бы внезапно после долгих и сложных расчетов, но у нас для этого не было уже времени. Четвертый день Нейштадт оставался без коменданта и его помощника, и, конечно, легче было заменить нас здесь, нежели там, где приходилось иметь дело с сотнями людей.
Одним словом, нам надлежало утром отправиться и приступить к исполнению своих прямых обязанностей. После стольких трудов, затраченных нами, это было в высшей степени обидно, однако военная служба имеет свои законы и нам приходилось покориться судьбе.
Мы с Воронцовым расположились в небольшой комнате второго этажа, окна которой выходили в парк. Заложив руки за спину, майор шагал по комнате, я сидел в кресле у круглого стола и все еще пытался найти в линиях чертежа новый смысл.
Анна Александровна Абендрот ничем помочь нам не смогла. Профессор не доверил ей ни одной из своих тайн, не доверил, конечно, только из боязни, что она, как женщина, ради облегчения его участи могла не устоять перед угрозами.
Вообще, все это время мы старались как можно меньше к ней обращаться. Соприкосновение с домом заставило ее снова вспомнить все происшедшее в нем. Она молча ходила из комнаты в комнату, трогала руками оставшиеся знакомые вещи, и у нас не хватало решимости вернуть ее в сегодняшний день.
В комнате начали сгущаться сумерки. В широких, распахнутых настежь рамах окон виднелась яркая листва лип, давно не метенные дорожки, голубоватый овал фонтана с шестью мраморными рыбами. Невдалеке от прячущейся в листве беседки белели два прямоугольных пьедестала, над которыми торчали остатки разбитых скульптур.