Ахазиан осторожно поднялся на помост. В этом Владении безмолвный труп с уверенностью мог считаться опасным. Но изломанная фигура, развалившаяся на троне, даже не пошевелилась. Тяжелые доспехи покрывал такой слой паутины, что их алый цвет украшения в виде черепов с крыльями летучих мышей был едва виден. Приблизившись, Ахазиан ощутил своего рода благоговение от одних лишь размеров усопшего властелина. Существо это было огромным — как и уткнувшийся острием в землю черный топор, который сжимала лишенная плоти рука. Труп был в тяжелом рогатом шлеме, увенчанном трухлявым гребнем.
Смахнув краем топора часть паутины, Ахазиан обнажил длинную зияющую брешь в нагрудной пластине мертвеца, оставленную, похоже, каким-то широким, невероятно острым клинком, который вошел в металл и в то, что служило покойнику сердцем.
— Ха, — выдохнул довольный Ахазиан. Наконец-то он нашел. Вонзив кроветопор в подлокотник трона, он сунул освободившуюся руку в рану. Потревоженные пауки прыснули во все стороны — одни ринулись вверх по его предплечью, другие свалились на пол. Не обращая внимания на запаниковавших животных, Ахазиан продолжал рыться в недрах истлевшей грудной клетки, пока пальцы его наконец не сомкнулись на том, что он так долго искал.
Когда он вырвал из трупа обломок черной стали, раздался звук, похожий на стон или вздох. Ахазиан поднес добычу к тусклому свету. Щепка, отколовшаяся в момент смертельного удара. Осколок оружия — и не просто оружия, а оружия, выкованного в теневых огнях Улгу. Одного из Восьми.
— Ганг, — тихо произнес Ахазиан. — Копье Теней. Одни называли его Охотником, другие — Далеким Убийцей. Будучи брошен, Ганг всегда найдет свою жертву, и не имеет значения, как далеко она убежала или какое расстояние разделяет того, кто метнул копье, и его мишень. Даже преграда, разделяющая Владения Смертных, не помешает Далекому Убийце прикончить добычу.
Металлический осколок, казалось, дрожал в его руке, словно желая вернуться в свое гнездышко в груди трупа.
— Нет, маленький клык, пришла пора тебе пробудиться и отвести меня к моей цели.
Ахазиан опустил находку в подвешенный к поясу мешочек. Если Волундр прав, обломок приведет его к Охотнику. Частица связана с целым, одно взывает к другому. Его задача — всего лишь унести стальную щепку от останков последней жертвы.
Уже спускаясь с помоста, он услышал резкий грохот. Гром перерос в дробную пульсацию, и Ахазиан опознал в ней стук копыт по каменному полу. Его люди едва успели повернуться к дверям — те распахнулись, и в покои ворвался клин конных воинов. Угольно-черные жеребцы фыркали и хрипели, галопом несясь на ошеломленных кровеграбов. Всадники в обсидиановых доспехах сжимали длинные копья и мечи. Под несколькими вычурными, с высокими гребнями шлемами виднелись бледные женские лица; прочих скрывали звероподобные лицевые щитки. Всадники — нет, всадницы — оттеснили и изрубили большинство из бойцов Ахазиана, который успел разве что выкрикнуть предупреждение.
Бойня еще продолжалась, когда одна всадница направила своего скакуна к помосту. Ахазиан ждал. Он не сомневался в том, что при необходимости сумеет прорубить себе путь на волю, но сейчас любопытство оказалось сильнее. Женщина, лязгнув панцирем, соскользнула с седла и шагнула к ступеням. Когда она приблизилась, Ахазиан уловил запах старой крови — и хмыкнул:
— Не ожидал я увидеть здесь одну из ваших.
— Наши повсюду. Как-никак эта земля принадлежит нам. — Женщина развернулась, отрубив поднятую руку ринувшемуся на нее кровеграбу. Оттолкнув умирающего, она вспорола живот второму бойцу, пытавшемуся воспользоваться тем, что ее отвлекали. Затем всадница вновь обратилась к Ахазиану: — Однако сюда постоянно лезет множество подобных тебе паразитов.
Ахазиан пожал плечами:
— Я просто странник.
— Слишком громкий. Твои Связанные Кровью подняли изрядный гам, когда ты отвлекся. — Вампирша улыбнулась, обнажив клыки. — Ладно, я не против толики шума — время от времени. — Она небрежно взмахнула мечом, снеся голову раненому кровеграбу, который брел к ней. — Криков, например.
Ахазиан покрутил шеей, расправил плечи. Ему уже не терпелось скрестить с ней мечи. Томимые жаждой Мертвецы известны как умелые бойцы — по меньшей мере.
— Значит, ты царица этой груды костей? Я оскорбляю тебя своим присутствием? — Он шагнул с помоста на лестницу. Оружие подрагивало в руках, стремясь впиться в неживую плоть.