— Это не единственная сила, что вглядывается во мрак, — продолжила Наайма, окунула руку в чашу и принялась рисовать на камнях помоста багровых птиц. — Вороны собираются.
Неферата вздохнула.
— Да. Этого следовало ожидать. Когда кто-то из четверых делает ход, остальные тоже перемещаются — чтобы помочь или помешать первому, это уж как им заблагорассудится. Кхорн огласил свои намерения во всех Владениях, а его братья — и слуги — отозвались. Некоторые быстрее прочих.
Наайма начертила кровью новую фигуру — три овала, один поверх двух других.
— И боги в этом не одиноки. Трехглазый Король тоже ищет оружия.
— И этого следовало ожидать. Его слуги обшаривают Владения в поисках любого предмета, способного переломить ситуацию в его пользу… так же, как и мои. Восемь Плачей всего лишь новые пункты, добавившиеся в длинный список.
Владения были замусорены развалинами тысячелетий: кладбищами забытых царств, гробницами древних героев, даже спрятанными сокровищами демонических игроков. И каждый обломок мог скрывать ключ к победе в одной из многих сотен войн, бушующих во Владениях. Слуги Нефераты наводнили Владения Смертных, разыскивая артефакты и гримуары или хотя бы информацию о них. Ее армии сражались по всему Шаишу, чтобы завладеть каким-нибудь древним курганом или потерянной библиотекой. А враги бились столь же яростно, чтобы помешать ей обрести желаемое.
Она помассировала виски, размышляя. Адхема в лесах не новичок, она способна сама позаботиться о себе. И не она одна из служительниц Нефераты ищет места, где укрыты Восемь Плачей. Но Адхема сейчас ближе всех подошла к цели. Неферата подалась вперед, жестом велев рабам освежить чашу.
Завладев Копьем Теней, она сможет сломить сопротивление армий, терзающих Шаиш, уничтожая их командующих одного за другим. Как говорится: отруби голову, и змея умрет. Без предводителей слуги Темных Богов превратятся в овец, ожидающих забоя. Да, овец свирепых, но тем не менее овец. Ее руки уже чесались от желания стиснуть это оружие, произнести имя — и посмотреть, как умирают жертвы.
Вот сила, достойная царицы.
По руке потек холод. Она опустила взгляд — и увидела, что раздавила кубок. С брезгливой гримасой Неферата передала его одному из слуг.
— Принеси другой, подревнее. Я пребываю в задумчивости.
Она изящным жестом протянула руку. Рой призрачных придворных ринулся к ней, радуясь приглашению, их бесплотные рты присосались к ее пальцам, отчаянно желая ощутить вкус жизни, пускай и очень далекой от источника.
Неферата снисходительно наблюдала, как они плещутся в крови. Потом резким движением отослала духов. Взглянув в чашу, она увидела, что кровь опять помутнела. Где бы ни находилась Адхема, сейчас Неферата ничего не могла ей посоветовать. Вздохнув, она снова с досадой откинулась на подушки.
— Сражайся храбро, сестра. Или храбро погибни. И то и другое лучше, чем неудача.
Глава шестнадцатая. ЛЕСНАЯ ЦИТАДЕЛЬ
В вечнозеленой полночи Горча время шло незаметно.
В Гхуре дни были короче, а ночи — длиннее. Ну, или так казалось Волькеру. Лес принял их в себя, и внешний мир словно бы перестал существовать вовсе. В тенях великих деревьев воздух то сгущался в бесформенные тучи, сочащиеся дождем, то рвал свирепыми порывами ветра упрямые листья. Звери охотились друг на друга на раскачивающихся, трещащих развалинах давно исчезнувшего королевства.
Рогген с Грабелькой держались впереди группы, высматривая опасность в зеленом пологе и проверяя прочность дороги из ветвей. Постройка, конечно, была крепкой, но находилась в довольно скверном состоянии. Несколько раз отряду приходилось сворачивать в сторону из-за зияющих в мостках прорех или из-за толстых завес шипастых лоз, не поддающихся даже яростному напору Лугаша.
А еще — вездесущая паутина. Эта зараза была повсюду, куда ни кинь взгляд. Многие дорожки оказались целиком погребены под белыми саванами, а между гигантскими деревьями растянулись настоящие крепостные стены из этой гадости. Те полотнища, что колыхались высоко над головами, были хуже всего. Волькер видел размытые фигурки пауков, суетливо носящихся туда-сюда. Иногда ему казалось, что арахниды следуют за ними. Возможно, повинуясь приказам далеких барабанщиков.
Барабанный бой возобновлялся каждую ночь, на закате, — как по часам. Иногда он перерастал в беспорядочную какофонию, заглушая все прочие звуки. Иногда уходил вдаль, ощущаясь лишь слабым давлением на барабанные перепонки. Гроты словно что-то искали. И это тревожило Волькера.