— Хорошее присловье.
— Пожалуй, — сказал Рогген и вдруг, едва миновав поворот, резко рванул повод, останавливая Грабельку. — Ради Леди Листвы, — пробормотал рыцарь.
Волькер застыл, увидев, что ошеломило Роггена. Впереди в глубокие выемки деревянной дороги были воткнуты колья с насаженными на них черепами — старыми разными черепами. Некоторые принадлежали людям. Другие — оррукам или трогготам. Но большинство… большинство были дуардинскими. Целые сотни — рядами кошмарного частокола занимали всю тропу. Страшнее всего казалось то, что на некоторых еще сохранились бороды. На каждом черепе были вырезаны — или намалеваны — корявые предостерегающие значки зеленокожих.
Лугаш ничего не сказал. Он шагал мимо черепов, как сквозь чащу смерти, глядя прямо перед собой. Остальные следовали за ним — медленно, тщательно выбирая путь между кольями, стараясь не задевать их. Адхема дотронулась до жидкой, истлевшей косицы, свисающей с маленького черепа.
— Теперь, похоже, мы знаем, что с ними случи лось.
Лугаш резко развернулся. Глаза его пылали яростью, а руны на коже горели так ярко, что Адхема отпрянула, оскалившись. На миг Волькеру показалось, что дуардин сейчас бросится на вампиршу. Адхема, видимо, подумала о том же и потянула из ножен меч. Но рокоборец только сказал:
— Не трогай их. Не трогайте их — никто.
Голос его был тихим. Хриплым. Сплюнув под ноги вампирше, он отвернулся и зашагал дальше.
Черепа висели и над деревянным мостом в силках из паутины, лоз и волос, между лопнувшими коконами, тихо перестукиваясь. Среди них болтались на ремешках амулеты и кощунственные талисманы, от вида которых пробирал озноб. Гроты наглядно пометили свою территорию.
Паутина стала такой густой, что сквозь нее приходилось прорубаться, как недавно — сквозь листву. Пауки, потревоженные вторжением, взобрались повыше, позволив путникам без опаски идти по коридору из сетей и крошащихся коконов всех форм и размеров.
Истлевшие ломкие мумии, досуха высосанные пауками, безмолвно кричали со всех сторон. Коричневые тела, сотни тел, висели на поблескивающих белых нитях. Волькер смотрел только вперед, пытаясь не замечать пустых взглядов мертвецов. Наконец группа подошла к большому проходу, возвышающемуся над древесными мостками.
Проход, вырубленный в стволе дерева, оказался стилизованным изображением Гримнира, с огненной гривой, клубящейся вокруг широкого лица, искаженного яростной гримасой. Дорога вела прямо в оскаленный рот бога. Ни решетка, ни ворота пути не преграждали. Только неизбежная паутина.
По ту сторону оказалась просторная площадь, окруженная огромными изогнутыми колоннами из расцепленных стволов. Казалось, что несколько деревьев пригнули друг к другу и аккуратно выдолбили. Объединенный ствол остался нетронутым, возвышаясь над площадью на массивных колоннах. Колоннаду рассекали другие проходы, такие же, как первый: разинутые рты глотали начало или конец пути. Над площадью растянулась целая сеть мостков из переплетенных лоз и грубо обработанных досок.
Здесь тоже были статуи, высеченные в основаниях колонн и на внутренних стенках проходов. Древние огнеубийцы, опутанные паутиной, заполняющей почти все вокруг, сердито смотрели на пришельцев. Арахниды пробрались даже сюда. При свете танцующих светляков Волькер разглядел, что паутина обитаема — сотни коконов висели над их отрядом, вошедшим на площадь через открытый рот Гримнира, да и повсюду вокруг. Сверху тонкими ручейками стекала вода вчерашнего дождя, она бежала по нитям паутины и собиралась в лужи на разбитой, ухабистой площади.
Признаки разорения были повсюду. Большие участки паутины оказались сожжены дотла, несколько проходов обуглились дочерна. Толстые сломанные бревна валялись тлеющими грудами, полузатянутые новыми слоями паутины. А среди руин лежали костлявые татуированные зеленые тела вперемешку с раздавленными пауками и трупами других зверей.
— Что здесь произошло? — выдохнула Зана.
Лугаш фыркнул:
— Бой. — Краем топора он поддел драный лоскут почерневшей паутины. — Чуете? Обычный огонь так не пахнет.
Остальные принюхались. Волькер нахмурился.
— Варп-огонь. Здесь были крысаки.
На миг он представил полчища скавенов, несущиеся по древесным дорожкам, заслоняя зелень косматыми телами.
Лугаш мрачно кивнул.
— Да, и совсем недавно. — Он огляделся, шмыгая носом. — Жаль, все мертвы.
— Да, — кивнула Адхема.
Лугаш, хмурясь, зыркнул на нее. Осознав, что вампирша не насмехается, он отвернулся.