— Поспать! — Вэллери искренне рассмеялся. — Скоро нам будет предоставлено неограниченное время для сна.
— В ваших словах, сэр, заложен глубокий смысл, — согласился Брукс. — Очень возможно, что вы правы.
Глава пятнадцатая
СУББОТА. ВЕЧЕР. II
На мостик «Улисса» одно за другим, непрерывным потоком поступали донесения и запросы. В запросах судьи звучали испуг, тревога, недоверие, просьба подтвердить выход «Тирпица» в море. «Стирлинг» сообщал, что пожар верхних надстроек локализован и что водонепроницаемые переборки машинного отделения пока выдерживают. Орр доносил с «Сирруса», что насосы едва успевают откачивать поступающую в трюмы забортную воду, что корабль имел сильное столкновение с тонущим транспортом, что он снял с него сорок четыре человека и что «Сиррус» уже сделал все, что мог, и теперь ему было бы лучше возвратиться в базу. Это донесение пришло еще до того, как «Сиррус» получил информацию о выходе «Тирпица». Прочитав его, Тэрнер улыбнулся: он знал, что теперь Орр ни под каким предлогом не захочет покинуть конвой, чтобы вернуться в базу.
Соблюдать радиомолчание или запретить пользоваться световой сигнализацией не было никакого смысла. Место конвоя было известно противнику с точностью до одной мили, а пожар, полыхавший на «Стирлинге», освещал все вокруг на расстоянии десятка кабельтовых. Поэтому донесения и запросы передавали и по радио и визуальными средствами. Но наиболее тревожное донесение поступило к Тэрнеру не по радио и не при помощи сигнального фонаря.
После атаки самолетов прошло уже более пятнадцати минут, и «Улисс», разрезая встречную волну, шел теперь новым курсом — триста пятьдесят градусов, когда на мостике неожиданно появился с трудом переводивший дыхание котельный машинист. Его лицо и лоб были усыпаны мелкими, заледеневшими на морозе бисеринками пота. Несмотря на страшный холод, на нем не было ничего, кроме комбинезона из тонкой хлопчатобумажной ткани. Он дрожал как осиновый лист, но не столько от леденящего ветра, сколько от крайнего возбуждения.
Тэрнер схватил его за плечо.
— В чем дело?
Матрос все еще не мог перевести дыхание и ответить.
— Что случилось? Говори же скорей!
— Цен-траль-ный пост, сэр… — Матрос дышал так часто, что говорил по слогам. — Там полно воды!
— Центральный пост? — переспросил Тэрнер. — Затоплен? Когда это произошло?
— Я не знаю, сэр, — ответил матрос, жадно глотая воздух. — Что-то взорвалось, сэр, как раз в средней части…
— Знаю, знаю! — Тэрнеру стало все понятно. — Бомбардировщик сбил переднюю трубу и взорвался в воде у левого борта. Но это же было пятнадцать минут назад! Четверть часа! Боже мой! Ведь они уже…
— Телефонная связь с постом прервана, сэр. — Матрос начал приходить в себя и почувствовал, что замерзает. Спасаясь от ветра, он повернулся к нему спиной и пригнулся, но, обескураженный медлительностью старшего помощника, тут же снова выпрямился и, забыв в отчаянии, с кем имеет дело, схватил Тэрнера за грудки. — Электроэнергии на левом борту нет, сэр. Крышку люка заклинило! Люди не могут выйти оттуда!
— Заклинило крышку! Что же произошло? Перекос?
— Противовес оторван, сэр. Он лежит на крышке люка. Мы смогли открыть ее только на один дюйм. Понимаете, сэр…
— Помощник! — крикнул Тэрнер.
— Есть, сэр! — Кэррингтон стоял позади него. — Я все слышал… Почему же вы не можете открыть крышку?
— Но это же люк в центральный пост! — с отчаянием крикнул матрос. — Крышка очень тяжелая, сэр. Знаете, та, что под трапом из поста управления рулем. К ней одновременно могут подойти только два человека. Мы уже пытались… Поскорее, сэр, пожалуйста, поскорее…
— Минутку, минутку, — рассуждал вслух Кэррингтон. — Хартли? Нет, он еще тушит пожар. Эванс, Макинтош погибли. Может быть, Беллами?
— Что вы бормочете, помощник? — нетерпеливо спросил Тэрнер. — Что вы собираетесь?..
— Крышка люка плюс противовес — четыреста пятьдесят килограммов, — продолжал размышлять вслух Кэррингтон. — Для такой работы нужен особый человек…
— Петерсен, сэр! — без промедления подсказал сразу понявший все котельный машинист. — Петерсен!
— Конечно! — радостно воскликнул Кэррингтон. — Мы пошли, сэр… Ацетиленовую горелку? Нет, не надо, нет времени! Нам понадобятся ломики и кувалды… А вот и машинное отделение, пожалуй, позвоните.
Но Тэрнер уже догадался и схватился за телефонную трубку.
В кормовой части крейсера, на палубе и в помещениях под ней Хартли и его команда, охватываемые то леденящим, пронизывающим до костей ветром, то ошпаривающим, обжигающим кожу раскаленным воздухом, работали как одержимые. Одного за другим они вытаскивали людей из башен, из помещения корабельной полиции, из кубриков, из аварийного поста управления рулем. Они вытаскивали их, осматривали, ругались на чем свет стоит, оплакивали и стиснув зубы снова бросались в пекло, забывая о боли и опасности, разгребая горячие, все еще раскаленные докрасна обломки, хватая их прожженными, дырявыми рукавицами, а то и голыми руками…