— Около часа, — воскликнул Кэррингтон, — и они будут здесь! Боже мой, они ведь действительно настигнут нас. И еще этот «Тирпиц»…
— «Тирпиц»! — прервал его Тэрнер. — Где же он, черт его возьми? Ему пора бы уже и появиться. Да, да, сейчас темно, и мы изменили курс, — добавил он, увидев, что Кэррингтон намеревается возразить, — но ведь пара эскортирующих эсминцев давно могла бы найти нас… Престон! — Он резко повернулся к старшине сигнальщиков. — Не зевайте на посту! Нас вызывает транспорт, не видите, что ли?
— Извините, сэр, — встрепенулся Престон.
Он устало повернулся к борту, поднял свой фонарь и дал ответный сигнал. На мостике транспорта торопливо замигали точки и тире.
— «Поперечная трещина в опорной плите двигателя, — читал вслух Престон. — Повреждение серьезное. Вынужден сбавить скорость».
— Дайте ему квитанцию! — приказал Тэрнер отрывисто. — Какой это транспорт, Престон?
— Это «Огайо Фрейтер», сэр.
— Тот, который торпедировали два дня назад? — спросил Тэрнер.
— Да, сэр, это он.
— Передайте ему: «Сохраняйте скорость и место в ордере. Это очень важно». Нашел же этот чертов двигатель время ломаться! — добавил он, сочно выругавшись. — Штурман, когда рандеву с эскадрой?
— Точно через шесть часов, сэр.
— Через шесть часов… — Тэрнер плотно сжал губы. — Не точно, а возможно, через шесть часов, — поправил он с горечью.
— Почему «возможно»? — удивленно спросил Кэррингтон.
— К сожалению, только возможно, — повторил Тэрнер. — Все зависит от погоды. Командующий не рискнет посылать линейные корабли так близко к берегу, если нельзя будет обеспечить прикрытие их с воздуха истребительной авиацией. И, по-моему, это основная причина отсутствия «Тирпица». Подводные лодки, вероятно, сообщили ему, что наши авианосцы идут на юг, и он ждет теперь подходящей погоды… Что опять передает этот транспорт, Престон? — спросил Тэрнер, заметив мигание фонаря Олдиса на мостике «Огайо».
— «Повреждение очень серьезное, — прочитал вслух Престон. — Идти прежним ходом и удерживать место не могу. Снижаю скорость».
— Еще один! — тихо сказал Кэррингтон. Он посмотрел на Тэрнера, на его мрачное лицо и потемневшие глаза и сразу же понял, что в голове старпома те же мысли, что и у него самого. — Его прикончат, как сидячую утку, сэр, — сказал он громче, — если мы…
— Если мы… что? — перебил его Тэрнер. — Если мы не оставим с ним эсминец? Но какой эсминец, помощник? «Викинг»? Единственный боеспособный корабль? — Он медленно, но решительно покачал головой. — Они хорошо знают, что мы не можем этого сделать. Престон, передайте на «Огайо»: «Сожалею, эскорт оставить не могу. Сколько времени потребуется на ремонт?»
Светящая бомба взорвалась еще до того, как Престон начал передавать семафор. Она повисла точно над конвоем. Высоту определить было трудно — что-нибудь около шести — восьми тысяч футов, но на этой высоте и на фоне светлой дуги северного сияния она казалась всего лишь раскаленной точкой. Бомба быстро снижалась и становилась все более яркой: парашют, если он вообще был, то, видимо, только для того, чтобы придать бомбе остойчивость.
Дробный стук кнопки сигнального фонаря в проворных руках Престона внезапно нарушился щелчком в динамике: «Мостик, докладывает радиорубка. Мостик, докладывает радиорубка. Радиограмма с «Сирруса»: «Трое из спасенных скончались. Много тяжелораненых и умирающих. Необходима немедленная медицинская помощь. Повторяю: немедленная». Динамик умолк как раз в тот момент, когда с «Огайо» начали передавать ответ на семафор.
— Лейтенанта Николаса — на мостик! — отрывисто приказал Тэрнер. — Пусть поднимется сейчас же!
Бросив тревожный взгляд на высокие волны и стремительно проваливающийся вниз форштевень «Улисса», Кэррингтон спросил с беспокойством:
— Хотите рискнуть, сэр?
— Должен. Вы поступили бы так же, помощник… Что отвечает «Огайо», Престон?
— «Понимаю. У вас своих забот — хоть отбавляй. Мы догоним вас. До свидания!» — прочитал сигнальщик.
— «Мы догоним вас. До свидания», — мягко повторил Тэрнер. — Передает заведомую ложь и хорошо понимает это. Ей-богу, — продолжал он, — если кто-нибудь скажет мне, что американским морякам недостает мужества, я набью ему морду. Престон, передайте на «Огайо»: «До свидания! Желаю удачи!..» Помощник, я чувствую себя убийцей. — Тэрнер потер рукой лоб и кивнул в сторону рубки, где лежал распростертый на диване мертвый Вэллери. — Подумать только, из месяца в месяц он непрерывно принимал подобные решения… Не удивительно, что…