«Стирлинга» не стало, но покалеченные корабли и суда конвоя «FR-77» упорно продолжали свой путь на север. Теперь их осталось семь: четыре транспорта, включая тот, на котором шел коммодор, танкер, «Сиррус» и «Улисс». Все они получили те или иные повреждения, «Улисс» был ранен тяжелее других. Только семь кораблей… А в начале пути в Россию их было тридцать шесть…
В восемь ноль-ноль Тэрнер передал семафор на «Сиррус»: «Радиостанция вышла из строя. Сообщите шифром командующему эскадрой курс, скорость, место. Подтвердите рандеву в девять тридцать».
Ответ пришел ровно через час: «Задерживаюсь из-за штормовой погоды. Рандеву приблизительно в десять тридцать. Воздушное прикрытие выслать невозможно. Продолжайте движение».
— «Продолжайте движение»! — возмутился Тэрнер. — Нет, вы только подумайте! «Продолжайте движение»! А что же он думает, что мы остановимся, откроем кингстоны и затопим корабли? — Тэрнер гневно покачал головой. — Я не люблю повторяться, но должен, — сказал он резко. — Как всегда, слишком поздно!
Рассвет давно уже миновал, настало утро, а горизонт становился все темнее и темнее. Все небо над конвоем заволокли темные тучи. «Слава всевышнему, — думали люди на кораблях, — скоро, наверное пойдет снег». Конвой мог спасти теперь только снег.
Но снег не пошел. Во всяком случае, он не пошел тогда, когда был так нужен… И люди снова услышали зловещий гул моторов. Отдаленный рокот моторов то усиливался, то ослабевал: это «юнкерсы» методично обследовали море в поисках конвоя, так как «чарли» покинул его еще на рассвете. Но надеяться было не на что: пройдет какое-то время, и эскадрилья пикирующих бомбардировщиков, конечно, обнаружит корабли. На поиск им потребовалось всего десять минут. Через десять минут над конвоем появился первый покачивающий крыльями «Юнкерс-87».
Десять минут — время небольшое, но вполне достаточное, чтобы приготовиться к встрече воздушного противника. Когда «штуки» появились над конвоем, корабли и суда уже перестроились в неровный строй фронта: в середине танкер «Варелла», по бортам от него, немного впереди, — по два транспорта, а на флангах — «Сиррус» и «Улисс». Такой ордер был бы самоубийственным в водах, где действуют подводные лодки: торпеды, идущие с левого или правого борта, почти наверное поразили бы все корабли. Но для лодок погода была слишком неблагоприятной, а против атаки «юнкерсов» такой строй предоставлял максимальные возможности. Если бомбардировщики будут подходить с кормы — наиболее часто применяемый «юнкерсами» тактический прием, — то они моментально попадут в зону плотного зенитного огня всех семи кораблей; если же они предпочтут подойти с фланга, то сначала обязательно должны будут атаковать эскортные корабли, потому что ни один «юнкерс» не подставит свое незащищенное брюхо под орудия военного корабля… Они избрали второй путь: четыре самолета зашли на запад для атаки левого фланга конвоя, а пять — на восток. Тэрнер заметил, что на этот раз самолеты несли дополнительные, увеличивающие радиус их действия, бензиновые баки.
У Тэрнера не было времени взглянуть, как встретил противника «Сиррус». Фактически он не видел даже, как вели огонь орудия «Улисса», потому что мостик окутали клубы густого и едкого дыма, вырывавшегося из стволов орудий первой и второй башен. В коротких промежутках между залпами из орудий главного калибра Тэрнер слышал сухие хлопки скорострельного зенитного автомата на шлюпочной палубе, у которого был все тот же неутомимый Дойл, и многоголосый звонкий треск «эрликонов».
Внезапно (от неожиданности у Тэрнера даже захватило дыхание) хмурую пелену над кораблем пронзили два гигантских ослепительных световых луча. Тэрнер поразился, но в тот же момент на его лице появилась широкая радостная улыбка. Это были лучи сорокачетырехдюймовых поисковых прожекторов, которые, кстати, все еще числились секретными. Они были настолько мощными, что освещали противника на расстоянии шести миль! «Какой же я болван, что забыл о них!» — ругал себя Тэрнер. Он вспомнил, что Вэллери часто, и днем и ночью, применял эти прожекторы против атакующих самолетов: ни один летчик не выдерживал их яркого света, если он не хотел ослепнуть.
Прищуриваясь от едкого дыма, Тэрнер напряженно всматривался в кормовую часть корабля, чтобы увидеть, кто находится у прожекторов. Но он догадался еще до того, как ему удалось опознать фигуру этого человека. Конечно же это был Ралстон! Тэрнер вспомнил, что днем по боевой тревоге место Ралстона было у прожекторов, да и вряд ли кто еще, кроме этого находчивого и сообразительного торпедиста, включил бы прожекторы по своей инициативе.