Тиндэл встал, натянул перчатки.
— Извини, — сказал он. — Мне не нужно было приходить и задерживаться. Попадет мне теперь от Сократа.
— Я говорю о других, о тех, кто был тогда в воде. — Вэллери, наверное, не слышал, что сказал ему Тиндэл. — Я не имел права… то есть, возможно, кто-нибудь из них… — Голос Вэллери перешел в едва слышный шепот. — Ведь вышло так, что я взял на себя роль и судьи, и присяжных, и палача. Что смогу я сказать, когда настанет мой черед?
Тиндэл помедлил. Услышав стук в дверь, с облегчением вздохнул.
— Войдите! — сказал он.
Дверь отворилась, и вошел Брукс. Увидев адмирала, он смутился. Потом повернулся к стоявшему за ним санитару в белом халате и сказал:
— Побудьте у каюты, Джонсон. Я позову вас.
Брукс закрыл дверь, подошел к койке, на которой лежал Вэллери, и сел на стул рядом с ним. Зажав запястье Вэллери, Брукс холодно посмотрел на Тиндэла, вдруг он вспомнил, что, как рассказывал Николас, здоровье адмирала также оставляло желать лучшего. Пульс у Вэллери был частым, с перебоями.
— Вы чем-то расстроили его, — проговорил Брукс укоризненно, обращаясь к Тиндэлу.
— Я? Помилуй бог. Я ничего такого не говорил.
— Он не виноват, доктор, — поспешил вмешаться Вэллери. — Он действительно не сказал ни слова. Это я во всем виноват.
Брукс пристально посмотрел на Вэллери и сочувственно улыбнулся.
— Отпущение грехов, сэр. Не так ли?
Тиндэл был ошеломлен.
— Отпущение грехов, — продолжал бормотать Брукс. — Кем? Живыми, мертвыми или всевышним?
Тиндэл с удивлением посмотрел на Брукса.
— Вы что же, подслушивали? Да как вы?..
— И живыми, и мертвыми, и всевышним, доктор, — тихо сказал Вэллери. — Грехов хватит.
— Что касается мертвых, то отпущения грехов вам, сэр, не будет, будет лишь благословение. Ведь прощать-то вам нечего. Я врач. И не забывайте этого. Я видел этих ребят в воде. Вы отправили их к праотцам легкой дорожкой. Что же касается всевышнего, то ведь бог дал и бог взял. В Ветхом завете сказано, что бог призывает к себе каждого в свой час. — Брукс улыбнулся Тиндэлу. — Не надо удивляться, сэр. Я ведь не богохульствую. Если бы был виновен всевышний, ни командир, ни вы, ни я не стали бы больше верить в него. Но вы знаете, что виноват не бог…
Вэллери приподнялся с подушки.
— Вы умеете успокоить, доктор. Жаль, что у вас не найдется таких же аргументов в отношении живых.
— Разве? — Брукс хлопнул себя по колену и, что-то вспомнив, рассмеялся. — Это было просто замечательно! (Тиндэл в недоумении посмотрел на Вэллери.) Прошу прощения, пятнадцать минут назад группа добросердечных кочегаров доставила в лазарет одного из наших моряков в бессознательном состоянии. Угадайте кого? Нашего нигилиста, нашего старого друга Райли. Небольшое сотрясение и несколько царапин на лице, но к вечеру он должен вернуться в строй. Райли настаивает на этом.
Вэллери с любопытством посмотрел на Брукса.
— Снова провалился в люк?
— Точно такой же вопрос задал я, сэр, хотя вид у него такой, будто он побывал в бетономешалке. «Нет, — сказал мне один из доставивших Райли кочегаров, — он споткнулся о нашего кота». — «Кота? — спросил я. — Какого кота?» Тут кочегар повернулся к своему товарищу и сказал: «Разве у нас нет кота на корабле, Нобби?» Нобби посмотрел на друга и сказал: «Он все перепутал, сэр. Райли просто куда-то спешил и поскользнулся. Надеюсь, он не сильно ушибся?»
— Что же случилось? — спросил Тиндэл.
— Я сделал вид, что поверил рассказу кочегаров, а вот Николас отвел двух из них в сторону, пообещал сохранить все в тайне и быстро выудил всю правду. Оказывается, Райли хотел использовать случившееся сегодня утром как повод для бунта. Он назвал вас бесчеловечным и циничным убийцей, сукиным сыном. Все это происходило в котельном отделении — ведь Райли считал кочегаров своими друзьями. А оказалось, что эти «друзья» чуть не убили его… Вы знаете, сэр, я завидую вам. — Брукс вдруг умолк и встал. — А теперь, сэр, прошу вас, ложитесь и заверните повыше рукав рубашки.
В дверь постучали.
— Войдите, — отозвался Тиндэл. — Что это? Мне? — спросил он вошедшего Крайслера с шифровкой в руке. — Спасибо.
Тиндэл посмотрел на Вэллери.
— Радиограмма из Лондона. Ответ на мой запрос. — Тиндэл повертел листок в руках. — Придется прочесть.