— Хорошо, хорошо. Мы перехитрим его, — сказал Тиндэл. Он всегда радовался возможности вступить в бой. — Что-то подходит к нам с зюйд-зюйд-веста, — радостно сообщил он командиру, увидев его на мостике. — А что, между прочим, вы здесь делаете? — Тиндэл был потрясен видом Вэллери. — Брукс! Почему вы разрешили?..
— Может быть, сэр, вы попробуете с ним поговорить и заставите его лечь, — резко ответил Брукс и, хлопнув дверью, ушел с мостика.
— Что с ним? — с удивлением спросил Тиндэл, как бы разговаривая сам с собой. — Что я сделал ему плохого?
— Ничего, сэр, — успокоил его Вэллери. — Это моя вина. Я не послушался указаний врача — и вот результат. Вы что-то хотели сказать?
— Да. Боюсь, что нас ждут неприятности, командир. — Вэллери улыбнулся, увидев, с каким удовольствием произнес эту фразу Тиндэл. — По показаниям радиолокатора, на сближение с нами идет крупный надводный быстроходный корабль.
— И не наш, конечно? — тихо спросил Вэллери. — Неужели, сэр, это…
— «Тирпиц»? — закончил за него Тиндэл. Он решительно покачал головой. — Я так тоже сначала подумал, но потом решил, что этого не может быть. Адмиралтейство и военно-воздушные силы следят за этим кораблем, как курица за цыплятами. Если «Тирпиц» когда-нибудь и выйдет в море, то мы об этом узнаем. Возможно, это тяжелый крейсер.
«Цель приближается неизменным курсом, — прозвучал голос Боудена. — Скорость цели двадцать четыре узла. Повторяю: двадцать четыре узла».
Боуден умолк. Через несколько секунд ожил другой динамик: «Мостик, докладывает радиорубка. Мостик, докладывает радиорубка. Радиограмма со «Стирлинга»: «Вас понял. Исполняю».
— Отлично, отлично. Это от Джеффриса, — пояснил Тиндэл. — Я послал ему радиограмму с приказанием изменить курс конвоя на норд-норд-вест. Таким образом, конвой пройдет стороной от приближающегося к нам «друга».
Вэллери в знак согласия кивнул и тут же спросил:
— А конвой далеко впереди нас, сэр?
— Штурман! — крикнул Тиндэл и обернулся назад в ожидании ответа.
— Шесть — шесть с половиной миль, — доложил Карпентер.
— Наш юноша начинает сдавать, — заметил Тиндэл. — Видимо, сказывается усталость. Пару дней назад он дал бы нам расстояние с точностью до ярда. Шесть миль — это большое расстояние, командир. Противник не сможет обнаружить конвой. Боуден утверждает, что он даже и нас еще не засек и просто по случайному совпадению идет на пересечку нашего курса… Боуден, по-видимому, не очень высокого мнения о немецких радиолокаторах.
— Знаю. Надеюсь на то, что он прав. Впервые этот вопрос принял практическое значение. — Вэллери посмотрел в бинокль куда-то на юг. Кругом только море да снег. — Так или иначе, это случилось в благоприятный момент.
Тиндэл поднял брови.
— Ужасное было зрелище там, на юте, — сдавленным голосом проговорил Вэллери. — Мне все это очень не понравилось. Снег. Застывшие в молчании люди. Трупы убитых. Тринадцать трупов. Остается только гадать, что думали наши моряки об Этертоне и обо всем том, что произошло.
«Пять миль, — донеслось из динамика. — Повторяю: пять миль. Курс и скорость хода без изменений».
— Пять миль, — с облегчением повторил Тиндэл. — Пора готовиться к бою, командир. Скоро дистанция сократится до той, которую Боуден называет радиолокационной. Пожалуй, нам надо повернуть на ост, пусть противник думает, что мы прикрываем конвой, идущий к Нордкапу.
— Право руля, десять градусов! — приказал Вэллери. Крейсер медленно развернулся и лег на новый курс. Скорость хода уменьшили до двадцати шести узлов.
Прошла минута, пять минут… Динамик снова ожил:
«На мостике. Докладывает радиолокационный пост: расстояние не меняется. Цель ложится на курс перехвата».
— Отлично! Просто отлично! — воскликнул Тиндэл. — Мы надули его. Он упустил конвой… Открыть огонь!
Вэллери взял телефонную трубку и вызвал центральный пост управления огнем.
— Центральный пост. Кто это? А, это вы, Котни. Ну, хорошо, хорошо… Действуйте.
Вэллери положил трубку и посмотрел на Тиндэла.
— Умница. Оказывается, он уже в течение десяти минут следит за целью. Осталось, как он говорит, только нажать кнопку.
Тиндэл посмотрел на стоявшего рядом Карпентера, а потом вдруг спросил, обращаясь к Вэллери:
— Вы, кажется, разговаривали с Котни? А где же Этертон?
— В своей каюте, насколько мне известно. На юте он упал в обморок. Так или иначе, сейчас Этертон не может нести службу. Не позавидуешь ему. Представляю себе…