Господь Испытующий, избавь нас в день сей от Испытаний твоих.
Испытующий, минуло три дня, но Астрогация всё ещё не знает где мы находимся. Коль можешь видеть ты путь невозбранно, ниспошли им намек, чтобы нашли они способ вернуть нас на Грейсон, прежде чем кончится воздух, прежде чем система жизнеобеспечения подведет нас, или содрогающийся реактор взорвется, рассеивая атомы тел наших грешных посреди звезд твоих…
Господь Испытующий, избавь нас в день сей от Испытаний твоих.
Испытующий, я понимаю, что один из бета-узлов выглядит совсем плохо. Если мы потеряем его, Испытующий, не дай ему взорвать весь ряд. До сих пор не знаем мы, о Испытующий, где Грейсон, и незнание сие лишает нас возможности зов о помощи послать, ибо дабы услышан был зов сей, в нужную сторону направлять его следует. Не дозволь нам умереть, о, Испытующий, не дозволь медленно дрейфовать сквозь черную пустоту Небес эту, с телами, вакуумом изуродованными, да сражаясь аки псы бешеные за отсеки, в коих воздух еще есть…
Глава третья
РЕАКЦИИ И СИГНАЛЫ ТРЕВОГИ
Тайлер как раз плелся через мостик, на пути к ракетному отсеку, где, по слухам, держали подпольное казино, когда заревела тревога.
Капитан оказался на мостике через три секунды после ее начала, согнувшись, и выглядя так, словно он не знал, куда бежать.
— Это что, с реактора что ли?! — завопил капитан.
— Вы тут капитан… — тихо сказал Тайлер, прикрывая лицо рукой, и мысленно уже прощаясь с жизнью — … и вы не знаете?
— Тревога с реактора два! — объявил старшина с инженерного пульта. — Но никаких признаков аварии на моих мониторах.
— Приготовиться отстрелить реактор! — завопил капитан, и тут тревога замолкла. — Или не надо… — цветисто выругавшись, он долбанул по кнопке отсека реактора два.
— Второй! Что во имя Сладчайшего Милосерднейшего Испытующего у вас творится?!
— Э-э… извините, — сказал голос в динамике, — Просто Ковальски уронил свою чашку с кофе на тумблер тревоги…
— Сэр.
Капитан дико заорал.
Старпом опять появился прямо за спиной капитана, заставив и без того уже перенервничавшего капитана чуть ли не выпрыгнуть из штанов.
Однажды, пообещал себе Тайлер, он и правда заметит, как старпом перемещается. Но на данный момент все говорило за владение им телекинезом. — Рекомендую отдать под трибунал и выкинуть в космос космонавта Ковальски.
— Не думаю, что это так уж необходимо, старпом, — пропыхтел капитан. — Соблазнительно… но нет. Поговорим о капитанском суде завтра. А сейчас я пойду в свою каюту и сменю штаны. Сделайте это общим приказом.
— Медика в ракетный отсек, — возгласил интерком. — Со шприцом.
Качая головой, Тайлер покинул мостик.
— Он не знал, реакторная ли это тревога, или нет, — пробормотал он, непроизвольно хихикая, — Он — капитан, и он не знал! О, господи… господи боже ты мой… — он продолжал хихикать.
Господь Испытующий, избавь нас на день от Испытаний твоих…
Глава четвертая
ИНЦИДЕНТ С КАРТОФЕЛЬНЫМ МЕШКОМ
На четвертый свой день на борту «Фрэнсиса Мюллера» Тайлер принялся таскать с собой шприц с транквилизатором повсюду. Причем он не был уверен, для членов ли экипажа, или для себя.
Но шприц был с ним, как и смирительная рубашка, когда его вызвали на мостик во время второй дневной вахты.
— Тэйлор, успокойте старшину Кайла — сказал капитан, указывая на мужчину с тактического поста. Старшина раскачивался на своем стуле, занимаясь рукоблудием.
— Ха! Планета! Ха, промазал! — старшина Кайл явно был в ударе.
— Да, сэр, — отозвался Тайлер, подходя ближе и втыкая шприц старшине под лопатку. Снотворное подействовало быстро, и несколькими секундами позже тот свалился со стула, с глухим ударом упав на палубу.
— Сэр, — сказал старпом, снова возникая за спиной капитана.
Капитан завопил.
— Испытующий, Сладчайший Милосерднейший, Грин, нацепите себе на ботинки колокольчики, что ли! — буркнул капитан, придя в себя.
— Хорошо, сэр, — серьезным тоном ответил старпом. — Сэр, думаю старшину Кайла нужно отдать под трибунал.
— А я — нет, — отозвался капитан. — Его явно свело с ума сообщение лейтенанта Уилсона о том, что причиной ошибки в расчетах было то, что он забыл учесть массу Черного Ворона и всех его лун! Мало того, обнаружилось, что если бы он не опоздал на сорок минут с поворотом, в ходе поправки курса, мы влепились бы в планету!