— Эй! Смотрите! Вон он! — заорал я и показал пальцем вглубь коридора. Ничего там не было, но она мигом развернулась и помчалась туда, даже не приглядевшись. В конце концов, коридор-то прямой — по-любому не разминёшься.
Уже через пару шагов она спросила: «Стой... где?!», но я уже привёл в действие свой бредовый план. Ну он правда был бредовый, отсюда и до завтра. По-хорошему, план должен был сорваться сразу, как только я забежал в кабину лифта и вдавил кнопку «Закрыть двери». Обычно-то это не кнопка, а плацебо — дверь всё равно закроется по таймеру. Причём, как правило, плавно, чтоб ненароком не поотдавливать народу что попало. В общем, тут бы план и провалился, но двери захлопнулись так же стремительно, как открылись. Мелькнуло и скрылось перекошенное незамутнённой яростью лицо Орчард — и вот я уже один в кабине.
План должен был сорваться, когда она повторно нажала кнопку вызова. Обычно такой вызов срабатывает, если лифт ещё не уехал, а кнопку первого этажа я нашел далеко не сразу — она оказалась в верхнем ряду, а не в нижнем. Кнопок тут была целая куча — и, походу, мы под землей, поэтому первый этаж сверху. Короче, я долго тупил. Она бы успела. Двери бы сто раз уже открылись, но почему-то не сработали. Тем, кто проектировал лифт, зачем-то нужна была опция не пускать туда посторонних. Видимо, затем же, зачем и доступ по ключу.
В общем, в кабину она не попала, и план побега не сорвался. Провалился он уже потом.
Глава 10: Глава 4
План провалился, когда двери распахнулись, и я очутился в светлом вестибюле. Снаружи светило солнышко, за столом с пластиковыми цветами сидел секретарь, а в колонках играла умиротворяющая музыка.
А ещё секретарь был в противогазе, и вооружённые до зубов охранники по всему залу — тоже.
Секретарь и почти все охранники обернулись ко мне. Присмотревшись, секретарь завизжал, а бойцы мигом взяли меня на прицел. У одних был огнестрел, у других электрошокеры и прочая небоевая снаряга. Вся охрана носила бронежилеты, а я в куцей больничной рубашке жался к стенке лифта.
Лифта. Ну конечно! Вот оно! Я снова треснул по кнопке «Закрыть двери», и створки захлопнулись. Я услышал снаружи крики — и, пока они решали, как со мной быть, втопил «4». Из двух зол лучше уж выбрать знакомое. А ещё такое, которое не тычет в меня стволами. Да что там из двух — я б счас с удовольствием повыбирал из целой кучи зол, лишь бы без стволов.
Когда лифт поехал вниз, я почувствовал себя полным придурком. Сейчас я открою дверь — а там она. Если даже с ходу не огреет по кумполу чем-нибудь тяжёлым, всё равно ни за что больше не будет доверять. Какое уж доверие после таких-то фокусов.
Что это вообще было-то? Противогазы... Вооружённая охрана... Секретарь дико перестремался, а я ведь даже сделать ничего не успел. Единственное, что приходило в голову — может, он увидел больничный халат и перепутал меня с кем-нибудь очень заразным. Хотя... откуда ж я знаю — может, у меня и правда какая-то жуткая инфекция. Но полный зал охраны — как-то перебор, не?
Мысль я так и не додумал. На четвёртом этаже двери открылись. Доктор Орчард... тихонько сидела в уголке у самого лифта.
— Вот зачем было врать?.. — прошептала она.
— Это, простите, пожа...
— «Честное слово, я с головой дружу»... Тьфу ты, — Она приложила палец к губам, а другой рукой указала на дверь дальше по коридору.
— Вон он, — прошептала Орчард. Палата, где прятался Архи, была ярко освещена.
— А почему вы его не схватите? — спросил я, тоже понизив голос.
— Тс-с. Свет только что включился. Подождём, пока он не выйдет из палаты, чтобы не беспокоить пациента. — Она медленно и осторожно поднялась на ноги. На меня особо даже не смотрела. Я-то думал, она куда сильнее запарится насчет побега. Наверное... знала, что там найдётся кому меня задержать?
Она прижалась к стене и начала красться по коридору. От нас до палаты Архи было десять дверей. Доктор Орчард изо всех сил старалась ступать бесшумно — и, пожалуй, могла бы шагать побыстрее. В общем, убили мы минуты две. Стоило мне случайно издать хоть малейший шорох, как она шипела «Тс-с!», причём в несколько раз громче, чем этот самый шорох.
На дверях висели номера с подписанными именами. Тут были таблички «419-Гамма», «417-Лев», «416-Терция», «414-Синий», а на остальных пусто. Я подглядел во все палаты, но на первый взгляд они вообще не различались, а кровати были загорожены шторками.
На двери Архи значилось «412-Е». Понятия не имею, к чему это.
Когда мы подобрались совсем близко, из 411-й палаты стали доноситься голоса.