"Могу предложить пару вариантов, — Феликс как обычно слушал мои мысли. — Искать Антею надо или у Степаниды дома или в отделении милиции".
Обречённо вздохнув, я оделась и вышла на улицу.
* * *
Голос профессора Лерса Донго доносился откуда-то издалека, пробиваясь сквозь вату в ушах. Впервые за многие годы Заххар Тоин пребывал в состоянии шока. Софья… Неужели такое возможно? И почему именно сейчас? Стоя в коридоре института генетики человека, премьер-министр смотрел на собеседника стеклянными глазами.
— При тщательном уходе и выполнении всех моих указаний, постоянном врачебном наблюдении — положительный исход возможен, — не обращая внимания на растерянный вид Заххара, продолжил профессор, — Не могу сказать, что всё пройдёт гладко, на то воля Владыки.
— Вы уверены в своём заключении, уважаемый Донго? — казалось, что премьер-министр не слушал, что до этого говорил светила науки.
— У вас вызывает сомнение моя компетентность в этом вопросе? — профессор удивлённо приподнял брови.
— Нет, что вы…
— Или показаний УЗИ недостаточно?
— Я…
— Уважаемый господин премьер-министр, я понимаю, когда двадцатилетний юноша, услышав подобную новость, ведёт себя, скажем так — не совсем адекватно, но вы… взрослый человек…
Отчаянно пытаясь взять себя в руки, Заххар пытался найти логическое объяснение случившемуся.
— Мы прожили в браке больше пятнадцати лет…
— И что? Дорогой мой, в этом мире всегда есть место чуду. Радоваться надо, а вы паникуете.
Из дверей кабинета врача вышла смущённая Софья. Глядя на неё, казалось, что счастливей женщины нет на всём белом свете. Увидев мужа, она зарделась, словно аленький цветочек. Поймав её улыбку, премьер-министр облегчённо вздохнул и улыбнулся в ответ.
— Девочка… Заххар, у нас будет дочка.
Мягкий тембр голоса Софьи окончательно успокоил премьер-министра. Раз Владыке угодно, чтобы у них родилась дочь, значит так надо. Конечно, сейчас не самое подходящее время — идёт война, но, тем не менее, они справятся. И всё же одна-единственная мысль не давала Заххару покоя — почему именно сейчас Владыка услышал его многолетнюю мольбу и сжалился? Что мешало подарить ему ребёнка несколькими годами раньше, когда и он, и Софья были молоды и полны сил? Словно уловив ход мыслей супруга, Софья прижалась к нему и прошептала на ушко:
— Мы справимся, я знаю.
По дороге домой они договорились, что до поры до времени никому не станут рассказывать о беременности Софьи. Настанет срок, и все сами увидят. А пока что лучше сохранить это в тайне. Единственным живым существом, от которого не удалось скрыть правду, оказался Грэм. Дварх встретил Заххара ехидным хихиканьем.
"Ну, что, папочка? Готов менять подгузники?"
"Мог бы и раньше предупредить, не пришлось бы стоять истуканом перед профессором. Выглядел дурак-дураком".
"Я дварх, а не акушер-гинеколог. Дварху-двархово, а врачам-врачово", — перефразировал поговорку Грэм.
Премьер-министр устало опустился на диван.
"Почему сейчас? Ты всё знаешь — ответь мне. Почему сейчас?"
"Много будешь знать — скоро состаришься. Значит так надо. Лучше отбрось эту мысль куда подальше и радуйся жизни!"
Разумом Заххар понимал всю правоту слов дварха, но вот в душе что-то ныло и скреблось, не давая возможности прочувствовать полноту свалившегося на него счастья. Бесплатный сыр, он только в мышеловке бывает, за любую толику счастья надо платить. А вот какова будет цена рождения долгожданного ребёнка — одному Владыке известно. Заххар боялся, что за право иметь наследницу, ему придётся заплатить самую высокую цену — жизнь Софьи. Врачи могут говорить что угодно, гарантировать высококвалифицированное наблюдение за беременностью и проведение родов, но они не боги и не всесильны. И если в небесной канцелярии решат, что Софья должна уйти, то именно так и произойдёт. Она не молода, и уже далеко не детородного возраста, ещё неизвестно, как отреагирует организм на такое изменение. Но Софья полна решимости, и в глазах её светится счастье. Поэтому, он не станет делиться своими сомнениями с супругой, он будет молча бороться за них троих.
"Не переживай ты так, — попытался успокоить друга Грэм, — В случае чего — я рядом и скажу, если что-то пойдёт не так".
Громкий и нервный стук в дверь прервал невесёлые мысли премьер-министра.
— Входите.
В кабинет с шумом влетели Кира и её названные братья — Кот, Барс и Охотник.