Два удара сердца и земля вновь взбрыкнула и успокоилась.
А потом пришел звук…
Без человека, без его рук и горячего сердца, без его жадного до знания разума, чудес не происходит. Пирамиды, потеряв своих хозяев, превратились лишь в место паломничества ротозеев, осыпаются и растаскиваются на сувениры, охраняясь законом.
Пока идет снег — совсем не холодно. Или это мне жарко от картины, что я вижу собственными глазами?
И осознания того факта, что мир не стоит на месте, разрушая города, унося человеческие жизни и стирая границы государств, что недавно собачились, а еще пару лет назад — лобызались и клялись друг другу в вечной любви и поддержке до гроба.
"Смерть бывает яркой. Легкой. Пустой и наполненной до самых краев, приносимой жертвой во имя хоть чего-нибудь. А бывает — просто смертью. Сменой одного типа восприятия, на другую реальность…"
Вспомнившиеся слова из старой книги, прочитанной в детстве, под одеялом, с фонариком…
Стоит ли мне сейчас торчать здесь, морозить нос и пялиться на водопад?
Едва уловимый шорох за моей спиной подтвердил мысль — не стоит.
Поправив висящий на спине рюкзак, развернулся и вошел в розовый портал, осточертевший мне уже, хуже самой горькой редьки, хуже вечно пьяного соседа, хуже дебила-автолюбителя, что паркует свою машину под окнами, загораживая проход к подъезду и каждое утро, в 4-е часа, заводящий своего дохлого коня, на "погреться". И плевать, что выхлопные газы травят соседей, что этой ночью с трудом увезли в больницу инфарктника — его машина под жопой. Его смартфон заряжен. Его разум — девственно чист…
А мой?
Отчего, каждый мой выход из него, словно страничка, ждущая моего решения. Перелистну я ее или останусь, дописывая свои собственные строки.
Вновь выход и вновь — бушующая вода.
Шторм.
Вновь брызги, вновь пена на волнах, только теперь эту пену срывает ветер… Облака и серебристо-мертвое пятно луны.
Под ногами скала.
А напротив — огромное окно, висящее в пустоте.
Мягкий свет живого огня и две фигуры-тени, о чем-то беседующие или просто молчащие о своем…
Хочу туда?
Нет. Вот от горячего глинтвейна, я бы не отказался. Только в термосе, здесь и сейчас. А не в странной комнате, с замершими, словно восковыми, фигурами.
Снова и снова, разворот и розовый тоннель.
Я ищу ту дверь, в мир дворцов и карет…
А ее все нет…
Снова даю себе слово, что следующий мир станет последним, больше я и шагу не сделаю по розовым внутренностям, швыряющим меня из точки "А" в точку "Ю", без смысла и толка. По крайней мере, я их не вижу.
Помахав рукой зашторенному окну, до которого я не допрыгну даже с шестом, возвращаюсь в тоннель портала.
Я что-то ищу?
Или меня тычут носом в события, как слепого и глупого, кутенка.
В этот раз идти пришлось совсем не далеко — буквально два десятка шагов отделяли меня от выхода в очередное неизвестное и непонятное.
А еще — хлюпающее от льющейся крови.
Волчье тело завалилось на бок, прямо на моих глазах.
Волчица, серой тенью метнулась прочь, собирая остатки стаи глухим рычанием.
На лысой верхушке высокой скалы — человеческая фигура.
"Блин! Детская!" — Поправляю себя и срываюсь с места — волки, точнее — Младшие, совсем скоро соберутся силами и вернутся, завершая начатое.
А вот, хрен им, а не Володю Шарапова!
В "Когте" два десятка патронов. Два ножа, да и у пацана, как я посмотрю, есть чем выпустить кишки. Значит — будем жить!
— Малой! Давай вниз!
— Лучше вы — наверх…
А ведь прав малой, не отнимешь. Пока мы знакомиться будем, много чего произойти может, так что уж лучше сверху посидеть, далеко поглядеть, как это делала незабвенная девочка Маша, медведя обманувшая, объевшая, на нем еще и прокатившаяся до дедушки с бабушкой.
За пару мгновений забираюсь наверх и замираю — копье почти уткнулось в грудь, а детские глаза… Не детские глаза на детском, пока еще, лице.
— Откуда будешь? — Голос наглый, руки не дрожат и лишь глаза, все-таки выдают маленького человечка.
Ему страшно.
— Сейчас — с Иртыша. — Я осторожно усаживаюсь на камень, давая понять, что все понимаю и резких движений делать не буду.
— Врешь! — Копье замерло, почти касаясь моего левого глаза. — От тебя соленой водой пахнет и снегом.
Я пожимаю плечами, мол, думай, что хочешь.
— Зовут, как? — Хамоватый молодой человек делает легкий шаг назад. — Ну!