Словно по команде, в зал ворвались жрецы и дворяне, чьи шаги, казалось, сотрясали весь замок. Они шли вперед, но остановились, увидев открывающуюся потайную дверь в стене, через которую вышла Кэт Вивернспур. Она быстро произнесла несколько слов, и новоприбывших окружил невидимый барьер, не дающий им подойти к Аунадару и его группе дворян. Барьер был безвреден и спокойно пропускал звук, однако сдержал все удары, которые попытались нанести жрецы и дворяне. Кэт посмотрела на группу Аунадара. Мартин Илланс опустил руку на рукоять меча, но Кэт медленно покачала головой, и Мартин убрал руку.
— Опять грязная магия! — воскликнул Морган Даутингорн, после чего открылась еще одна потайная дверь, и три десятка Пурпурных Драконов встало между заговорщиками и троном.
Их вел мрачный Ларет Гулур, а в центре отряда руководил командир Хатлан Талар. Опытные гвардейцы держали в руках обнаженные мечи. Их железный взор был устремлен к богато одетым дворянам.
— Лучше скажите мне, чего будут стоить сто дворян против ста волшебников? — насмешливо спросил Вангердагаст.
Аунадар Блеф криво усмехнулся и сказал:
— У меня есть оружие, которое уничтожит всех магов, — он поднял руку, произвел запутанный жест и выкрикнул:
— Услышь нас, леди Брантарра. Красная Колдунья Мёрбанта!
Момент спустя у плеча Аунадара появилось скопление красных огоньков.
— Приветствую, Вангердагаст, Придворный Маг Кормира, — промурлыкал женский голос. — Зови меня Брантарра, и я являюсь причиной того, что твои заклинания не могли досаждать верным сынам Кормира. Я проклятие Боевых Магов.
Вангердагаст ничего не ответил.
— Это я захватила сознание короля семнадцать лет назад, это я похитила абраксуса из королевской сокровищницы и это я направляла все пешки в этой игре. Я мать того, кто по праву должен занять Драконий Престол.
Дворяне, столпившиеся у барьера Кэт, удивлённо вздохнули.
Голос продолжил:
— Знай, что верные мне люди сделают так, чтобы каждый боевой маг в Кормире был умерщвлен.
Вангердагаст вздрогнул и отступил на шаг.
— Кто же спасёт Кормир от злой Красной Волшебницы? — спросил маг. Донеф и Джоги осторожно шли за ним.
— Спасать от меня? Зачем? Я люблю Кормир, а мой сын от Азуна должен…
Но её слова были прерваны новым потоком шепота и даже смеха дворян.
Таналаста посмотрела на колонну и снова увидела фигуру, приказавшую ей молчать.
— Эта земля устала от королей, — начал Аунадар, — и, несмотря на то, что сейчас было сказано, я заключил соглашение с Красной Колдуньей на этот счет. И надеюсь, что остальные дворяне поддержат меня.
— А они поддержат? — спросил Вангердагаст. — Лично я бы на их месте не стал поддерживать человека, который вступил в сговор с Красными Магами.
Аунадар Блеф покраснел от злости.
— Не смей говорить о лжи, маг! Больше тысячи лет Блефы верно служили Обарскирам, но всегда оставались на вторых ролях. Но пришло время изменить это. Путём слияния династий мы обретем силу, которая будет справедливо управлять королевством и народом, — он повернулся к Таналасте. — Да, любовь моя?
Губы Таналасты сжались, а глаза наполнились слезами.
— Я не могу поверить своим ушам, Аунадар, — сказала Таналаста. — Ты со мной только из-за моей фамилии? Неужели тебе плевать на меня?
— Не важно, люблю я или нет, — ответил Аунадар. — Имеет значение лишь то, что история движется вперед, и пришло время Обарскирам уступить трон. Династия умерла вместе с Азуном.
Из тени колонны вышел мужчина, и собравшиеся в тронном зале ахнули, когда увидели его. Мужчина поднял руку, и все замолчали.
— Я нахожу ваше предложение неуместным и оскорбительным, — сказал мужчина голосом, который знали все собравшиеся. — Преклони колени предо мной, Аунадар Блеф, ибо я, Азун Четвертый, твой король, приказываю тебе.
Блеф сглотнул, огляделся, после чего посмотрел в глаза Азуну и сказал:
— Хоть я и слуга Кормира, но почему я должен склонять колени перед человеком, который морально подвёл страну и вообще должен быть мёртвым?
— Да, почему ты должен склонить колени перед мертвецом? — промурлыкал голос, и кучка красных огоньков собралась в форму красивого женского лица, которое Вангердагаст видел семнадцать лет назад в шатре Азуна перед падением Арабеля.
Дворяне прыгнули в стороны, когда два красных луча из глаз лица ударили в короля.
Лучи столкнулись с невидимым барьером, так и не достигнув груди улыбающегося короля.