Глава 3
Узнав, что Гельд собрался в Медный Лес вместе с фьяллями, Бьёрн Точило схватился за голову. Гримкель конунг тоже не слишком обрадовался, когда услышал, что фьялли отсылают свои корабли к говорлинам.
– Кто же знал, что у них с собой столько серебра? – прошипела раздосадованная Йорунн хозяйка, пока Гримкель старался справиться со своим лицом и улыбнуться Асвальду ярлу. – Между прочим, это все наше серебро!
– Ничего, он ведь пошлет с кораблями своих людей, – отозвался Гримкель шепотом. – Не меньше половины. Все выйдет еще лучше. Хотя, конечно, корабли… Конечно, корабли тебе не нужны, раз ты пойдешь по суше! – повысив голос, повторил он самому Асвальду и наконец оживился. – Да… Конечно, зачем им стоять? А у говорлинов, все говорят, пшеница дешева, куда дешевле, чем у нас тут… Но ведь для охраны такого богатства надо посылать много людей!
– Да, разумеется, – с небрежностью уверенного в себе человека бросил Асвальд. – Я пошлю не меньше половины, и поведет их Хьёрлейв Изморозь.
Наблюдая за лицом Гримкеля, он поздравил себя с тем, что поверил барландцу, – у конунга квиттов совесть была нечиста… То есть совести у него не имелось вовсе, такой роскоши он не мог себе позволить, но у него наличествовал тайный замысел, за исполнение которого хозяин сейчас тревожился.
Лошади и припасы, выделенные из Гримкелевой части годовой дани, уже были готовы, и фьялли тронулись в путь на четвертый день после прибытия на Острый мыс. Вечером перед этим Гельд Подкидыш без видимой цели слонялся по усадьбе Лейрингов, вскидывал глаза навстречу всякой женской фигуре, оборачивался на каждый скрип двери.
– Если тебе не повезет, не говори потом, что я смошенничал, пока ты отворачивался! – посмеиваясь, предостерег его бородатый вандр, потряхивая стаканчик с костями. – Ты что, влюбился в кого-то?
– А хотя бы, – мимоходом бросил Гельд. – А мошенничать не пытайся: у меня третий глаз на затылке.
– Ну, ты скажешь!
Когда Борглинда дочь Халькеля прошла через кухню к сеням, Гельд даже не обернулся. В это время он рассказывал очередную лживую сагу, но Борглинда теперь была умнее и даже не глянула в ту сторону, хотя звучало что-то весьма занимательное:
– …И сколько хозяина ни искали по всей округе, найти его не могли. Поговаривали, что Аса затащила его к себе в могилу, но проверять никто не смел. И вот однажды Хрольв на ночь положил себе под изголовье рубаху хозяина, чтобы ему приснился вещий сон. Колдунья его предупредила, чтобы он до полуночи не засыпал, и он попросил мальчика, который спал в том же покое, разбудить его, если все же заснет. И вот мальчик сидит и поддерживает огонь в очаге, а Хрольва сморил сон. А в полночь вдруг открывается дверь и входит Аса. На шее у нее была видна большая рана, а в руке что-то блестело…
Зато когда Борглинда шла обратно, Гельд совершенно случайно оказался снаружи возле дверей. Она шла мимо, будто не видя, но он слегка тронул ее за локоть:
– Постой-ка, высокородная дева! Поговори со мной немножко.
Борглинда остановилась и изобразила на лице удивление, как будто давно забыла, кто это такой. На самом деле вот уже два дня вечерняя беседа с Гельдом и сам Гельд не шли у нее из ума. Вспоминать его было приятно: хоть один живой человек среди тех троллей, что заполнили усадьбу. Но его присутствие беспокоило и томило ее, как будто перед ней мелькнула возможность изменить свою жизнь, а Борглинда не могла ею воспользоваться. Да и про «укромное темное место» следовало помнить, так что она никогда не позволила бы себе искать новых встреч с ним.
– Разве у тебя недостает покупателей на лживые саги? – надменно осведомилась Борглинда.
– Этого добра всегда хватает! Просто я, видишь ли, собираюсь в Медный Лес, и только норны знают, вернусь ли я оттуда…
– А что ты там забыл? – от изумления Борглинда сбросила вид натянутого высокомерия и шагнула к нему ближе. Девушка знала о переменах в замыслах фьяллей и догадывалась, что тут не обошлось без Гельда, которому она проболталась о намерениях Гримкеля. Но ей не приходило в голову, что он может пойти с ними сам. – Ты что, думаешь заговорить самого Свальнира?
– Нет, заклинать великанов я не умею… пока не пробовал, – честно сознался Гельд. – Просто, понимаешь ли, на свете есть несколько сумасшедших, которым до всего есть дело, даже до того, до чего им дела нет. Я, должно быть, как раз из них.
– Это и видно.
– Я просто подумал… Посмотри! – Гельд вынул из-за пазухи небольшое ожерелье из узорных серебряных бусинок. К ожерелью был подвешен серебряный бубенчик с тем же узором, а от него на цепочках спускались три таких же, только маленьких. – Я бы хотел подарить это тебе… Если ты сочтешь этот дар достойным тебя! – высокопарно закончил Гельд, поскольку обычных слов почему-то подобрать не мог.