Ляля повесила купальник на куст, а он упал в желтую ряску у кромки берега. Чертыхнулась, вытащила и, зайдя поглубже в озеро, стала полоскать в чистой воде. Не поднимая глаз, сказала: «Буди уже его. Приехали, бросили все...» Он не удержался: «Я думал, ты останешься с Сашкой».— «Могу я один раз за лето искупаться?» — «Ты купалась?» — преувеличенно удивился Юшков. Ляля бросила купальник в воду, разогнулась. «Что ты хочешь от меня?» Он хотел ей сказать, что Белан приехал к ним из-за Тамары. Не сказал. Подошел к Белану. Веснушчатая спина и ноги в рыжих волосах стали малиновыми. Дотронулся до горячего плеча. «Сгоришь».
Ждали, пока Белан приходил в себя и потом плескался на мелководье. Вскарабкались на обрыв. Почувствовали ветер и прохладу. И снова вошли в разряженный, настоенный на хвое зной.
Белан держался рукой за сердце и страдальчески морщился. «Юра, пока мы еще не пьяные, у меня к тебе разговор... последнее дело — спать на солнце, совсем одурел... так вот... как тебе с Саней работается?» — «Нормально. А что?» — «Иди ко мне заместителем». Юшков встряхнулся. Недоверчиво спросил: «Разве ты уже начальник отдела?» «Считай, что так. Вопрос согласован. Так что подумай. Тебе предлагаю первому». Наконец-то появилось что-то, подумал Юшков, самое время. Белан мог бы и не предлагать, не от него это зависело, предложил бы тесть. Главное, что-то наконец появилось.
Гости уже приехали. На скамейке перед домом сидели тесть и Валера Филин, а Саня Чеблаков рядом с ними тыкал котенка в блюдце с мелкой плотвой. «Ну вот,— сказала теща, наблюдая за ним из окна.— Будет, куда теперь улов сплавлять». «Слишком крупная рыба,— покачал головой Чеблаков и самой мелкой рыбешкой, как аршином, стал измерять длину котенка.— Три штуки — и те не влезут». «Ты хвост-то не меряй! Без хвоста!» — хохотал тесть. «Тогда и плотву будем считать без хвоста»,— строго сказал Чеблаков. Он мог позволить себе шуточки с начальством, потому что умел шутить необидно.
Валя вышла на крыльцо в переднике поверх шелкового платья, уперла в бока полные голые руки: «Ты Филину живот измерь. Бороду отпустил, теперь начал живот отпускать. Скоро меня догонит». Филин щурился и усмехался в бороду. Белан сказал: «Живот не борода, он ухода не требует». «Если бы,— сказал Валера.— Ему только давай». Все смеялись, а Белан обводил глазами сад. Искал. За вишневыми деревьями по тропке между садовыми участками прохаживались, о чем-то толкуя, Тамара и Наташа. Тамара вытащила из сумочки сигареты, протянула подруге. Валя насмешливо посмотрела: «Филин, чего жена от тебя сбежала?» «Им твои глупые разговоры неинтересны»,— сказал Чеблаков. Валя повела плечами, очевидно, изображая Наташу: «А я могу помолчать, пусть они поговорят».— «Им твои глупые молчания тоже неинтересны». Валера ухмылялся.
Хохлов пошел к вишням: «Молодежь, почему уединяетесь?» Женщины остановились. «Как жизнь молодая?»— спросил он Тамару. Смущаясь перед заместителем генерального директора, она махнула рукой: мол, не о чем говорить. Вышло резче, чем она хотела. «Что так?»— не отставал Хохлов. Она ответила: «Да все хорошо, Федор Тимофеевич». «Вот это правильный ответ,— сказал он.— Выше голову, молодежь!» Теща снова выглянула в окно: «Ну что, оголодали? Ладно уж, садитесь за стол». Белан приставил кулаки к губам, затрубил туш...