Кацнельсон зябко вбирал голову в воротник. «Ты, между прочим, наверно, по делу?» — «Меня Саня Чеблаков послал,— схитрил Юшков.— Он теперь будет заместителем генерального директора и хочет, чтобы ты был моим заместителем».— «Саня хочет? Врешь».— «А если не вру?» — «Снабженцем я не пойду,— сказал Кацнельсон.— Пить с поставщиками у меня здоровья нет, заводить всюду своих людей нет обаяния».— «Если б мне нужен был человек для этого,— сказал Юшков,— я бы не к тебе пришел». Кацнельсон посмотрел внимательно: что- то в словах Юшкова было. «Один чудак назвал нас коробейниками,— сказал Юшков.— Старый российский промысел. А ты говоришь».
«Ребята, просто ужас, какой сумасшедший день.— Надя подхватила их сзади под руки.— Везут и везут, везут и везут, и все тяжелые». «Надежда Ивановна просила тебе сказать,— вспомнил Юшков,— чтобы вы к кому-то зашли». «К Наталье Ильиничне.— Надя вздохнула.— Игорь, я тебя сколько раз просила: сделай ей ключ. Сейчас приедем, будем звонить, стучать, а она из-за телевизора не услышит. И с кровати ей подниматься лишний раз...»
Они вышли на проспект. Шум машин на мокром асфальте заглушил отдаленный гул завода за их спинами. «Набегалась я сегодня. Давай проедем остановку на автобусе». «Погоди»,— сказал Кацнельсон. Он вошел в булочную. «Как там Поздеева?» — спросил Юшков. Надя вздохнула: «Ужасное давление... Сын у нее хороший. Видел?»— «Видел».— «Она говорит, он очень много работает».— «Все мы много работаем»,— сказал Юшков. Надя возразила: «Это вы-то? У нас по-настоящему работают только врачи и учителя».
Кацнельсон вернулся к ним с тремя бубликами в руке. «Вот молодец,— похвалила Надя.— С утра не ела». Тут же откусила. Один бублик предназначался Юшкову. Есть ему не хотелось, но взял. «Предлагаю твоему мужу работу, а он отказывается,— сказал он.— Или лишние пятьдесят рублей вам помешают?» «Пятьдесят рублей?» — изумилась Надя. Игорь рассердился: «Запрещенный прием, Юра».— «Я еще и не так буду,— пообещал Юшков,— но своего добьюсь. Ну ладно, ребята. Привет Лидии Макаровне». «Она тебя помнит,— сказала Надя.— Говорит, у тебя были математические способности».— «Были, да сплыли».— «Алле Александровне привет».
Подошел автобус, Надя и Игорь вскочили в него. Юшкову было неловко идти по улице с бубликом. Он втиснул его в карман мокрого плаща. Вдали огни проспекта сливались в зарево, там угадывалась гостиница. Нужно было бы пройти туда, свернуть влево на темную улочку, подняться на пятый этаж и посидеть с тестем. Должен же был тот с кем-нибудь отвести душу. Юшков решил, что время для этого уже позднее.
Через несколько дней Хохлов уволился. Он не захотел идти на приготовленное для него местечко. Бывший главный инженер, Светкин отец, взял его к себе в НИИ. Хохлов бодрился, говорил Юшкову: «Ничего, Юра, я там осмотрюсь и тебя перетяну, будем вместе науку двигать». Однако он похудел и постарел, сказались последние недели, и теща это понимала. Когда сидели в воскресенье всей семьей за столом, она, как обычно, посмеивалась: «Теперь вот будешь как человек приходить, пора уж и для себя пожить, пусть молодые себя покажут. Вот Бутову шестьдесят три, а он с пацанами в бассейн ходит».
Глава шестая
Еще только рассветало. Морозная мгла, жесткая, как наждак, царапала щеки и горло. Над фонарями дальних литейных цехов начинало розоветь. В холодных пролетах огромного склада висели над головой, уходили под крышу, петляли там и снова спускались черные цепочки автомобильных шин. Они словно бы замерзли на неподвижном конвейере. Грузчики и кладовщики попрятались по теплым комнатушкам, обогревались перед сменой. Однако неподвижность и пустота на складе были обманчивыми. Тут все было в порядке. О шинах думать не приходилось.
Напротив заиндевели ребристые алюминиевые стены нового склада, а дальше на деревянных козлах вдоль железнодорожной ветки лежали серебристые тела дизелей. Юшкову не нужно было считать их, чтобы понять, что двигателей за ночь не прибавилось. Их оставалось на неполные сутки работы.
Лестница и коридор испятнались белыми следами: он затеял ремонт. Побелили потолки в кабинете Игоря. Дверь туда была распахнута, в пустой комнате Кацнельсон в пальто и шапке звонил по телефону. Аппарат стоял на полу возле стремянки. Юшков прислушался: все то же, двигатели. На эти дни Кацнельсон переселился к нему и, чтобы не занимать телефон, звонить бегал к себе. Он уже с утра наволок меловую дорожку между кабинетами.