– Эти сапоги сшили в племени, – скажет мать. – Только представь, сколько они стоят!
И не важно, что не она покупала сапоги. Это Ива, мать Танцующего, обменяла их на гибельник – редкий ядовитый гриб, который Хан нашел предыдущей весной. Но его мать все равно была весьма недовольна, когда ее сын пришел домой в обновке.
– Сапоги?! – возмутилась она, не поверив своим глазам. – Красивые новые сапоги, Хан? Интересно, как скоро они станут тебе малы? Ты что, не мог попросить денег? Зерна, которым мы могли бы набить голодные животы? Дров для печи… или теплых одеял, чтобы мы укрывались ими в ледяных постелях?
Она направилась к сыну с хлыстом, который, казалось, всегда был у нее под рукой. Хан попятился назад. Он прекрасно знал, сколь сильны материнские руки, привыкшие к ежедневному труду.
В итоге спина и плечи Хана были разукрашены свежими ссадинами. Но он не расстроился: обновка-то осталась у него. Парень прекрасно понимал, что заплатил не слишком высокую цену – ради таких сапог он бы мог пожертвовать и чем-то большим. А Ива никогда не скупилась, если речь шла о Хане, его матери или сестре Мари, ведь в их семье не было мужчины. Не считая самого Хана, конечно. Но люди обычно не принимали его за взрослого, несмотря на то что ему уже исполнилось шестнадцать.
Танцующий принес воду из Огненного Источника и выплеснул ее на покрытые липкой грязью сапоги Хана.
– И почему лишь жуткие растения, растущие в не менее жутких местах, имеют ценность? – с досадой произнес горец.
– Если бы их можно было выращивать в саду, никто бы не давал за них хорошие деньги, – проворчал в ответ приятель, вытирая руки о штаны.
Серебряные браслеты на запястьях юноши тоже были покрыты грязью, словно качественно выполненным узором. Хан подумал, что их нужно будет очистить до возвращения домой, иначе ему влетит еще и за это.
День превратился в сплошное разочарование. Друзья вышли в путь на рассвете, но им удалось раздобыть всего лишь три серные лилии да наполнить мешок коричными палочками. Правда, они собрали еще немного бритволиста и горстку стеблей, которые можно было выдать за девичью траву на Равнинной ярмарке. Пустой кошелек буквально взывал к тому, чтобы юноша в этом году пораньше отправился на поиски редких растений, которые произрастали только в горах.
– Это пустая трата времени, – заявил Хан, несмотря на то что лично сподвиг друга присоединиться к нему.
Хан поднял с земли небольшой камень и швырнул его в источник. С глухим шлепком камушек приземлился в горячую жидкую грязь, булькнул и исчез.
– Давай попробуем кое-что еще.
Танцующий с Огнем поднял голову и с любопытством уставился на друга.
– Что ты имеешь в виду? – спросил горец, тряхнув головой: при этом его косички с вплетенными в них бусинами начали раскачиваться из стороны в сторону.
– Давай поохотимся! – предложил Хан и коснулся лука, который висел у него за спиной.
Танцующий с Огнем нахмурился, задумавшись.
– Мы можем отправиться на Выжженный Луг. Горные олени сейчас поднимаются с равнин. Птаха видела их там позавчера.
– Тогда чего же мы ждем? Пошли! – Хан не собирался долго размышлять.
Нынешний месяц выдался голодным. Вяленой рыбы почти не осталось. Мать заготовила великое множество горшков с капустой и бобами, но и эти запасы тоже подходили к концу. Перспектива есть пустую похлебку не пугала Хана, но хотелось скрасить вкус варева хотя бы кусочком солонины. Да, мясо для их семьи сейчас точно не было бы лишним.
Друзья отправились на восток, прочь от дымящихся источников. Танцующий с Огнем задал настолько быстрый темп, что казалось, приятели будто парили над землей. Хан не отставал. Вскоре оба юноши мчались вдоль долины реки Дирн. Плохое настроение Хана постепенно таяло.
В такой день трудно было оставаться недовольным. Весна уже вовсю радовала глаз. Полевые цветы, плоды дикой капусты и майских яблонь наполняли ароматом окрестные луга. Хан наслаждался запахом теплой земли, сбросившей с себя зимнее одеяло. На склонах таял снег, и вешние воды наполняли реку Дирн. Оглушительно и волнующе звенели водопады, превращаясь на камнях в сверкающую, бушующую пену. Спустя некоторое время воздух совсем прогрелся: Хан снял куртку из оленьей кожи и закатал рукава рубахи до локтей.
Выжженный луг недавно пережил пожар. Повсюду торчали обугленные стволы сосен, вокруг которых раскинулся океан высокой травы и диких полевых цветов. Некоторые стволы валялись на земле, будто их играючи разбросали дети великанов. Кусты черники и ежевики, некогда укрытые тяжелой тенью деревьев, грелись в лучах солнца. Через несколько лет луг снова зарастет густым лесом. Землю уже покрывали молодые сосенки, высотой по колено.