- Мало того, что все плохо, так еще и книги на голову валятся! пробормотал мальчик. Он потер лоб, взглянул на обложку и прочитал: "НАСЕКОМЫЕ МИРА". Егоров уныло стал перелистывать книгу, пробежал глазами несколько строчек и внезапно его осенило. Он вскочил и помчался в чулан.
Сбросив с полок все содержимое на пол, наконец, он нашел, что искал небольшую красивую банку из-под кофе, плоскую, из непрозрачного стекла. Кофе когда-то привезла из Турции мамина сестра, и вид у банки был необычный.
Отмыв ее как следует и высушив, Коля положил внутрь сухой травы и несколько палочек, а потом закрыл банку пластмассовой крышкой, в которой проделал несколько отверстий раскаленной иголкой. Затем он взял кусок лейкопластыря, приклеил на дно банки как этикетку и написал на нем два загадочных слова: "paukus grusulicus".
Все сделав, мальчик поставил банку на стол и, довольный, потёр руки.
Когда на другой день Егоров пришел на день рождения к Кате, там уже были и Филька Хитров, аккуратно причесанный впервые в жизни, и Антон Данилов в костюме с черной бабочкой, и благоухающая мамиными духами Рита Самойлова, и даже Мокренко с поцарапанным носом, вымазанным зеленкой.
- Видели его нос! Это он вчера дразнил мою кошку! - гордо объясняла всем Ритка.
Стоило появиться Коле, как все замолчали. Очевидно, Сундукова не выдержала и разболтала, что он собирается сделать ей необычный подарок.
Катя шагнула навстречу гостю и остановилась, выжидательно поглядывая на него. Она была в светлом платье, на шее поблескивала золотая цепочка с сердечком, которую ей подарила бабушка, и до которой девочка то и дело дотрагивалась, проверяя, не растегнулась ли она.
- Опаздываешь! Мы без тебя за стол не садились... - сказала новорожденная.
- Я никак не успевал раньше... Дела... - многозначительно объяснил Коля, хотя специально полчаса топтался вокруг дома и мусорника, чтобы не придти вовремя.
- А где... - начала было Катя, но осеклась, сообразив, что спрашивать в лоб: "где подарок?" - невежливо.
Егоров вытащил из-за спины банку и аккуратно поставил на стол.
- Поздравляю с днем рождения! - торжественно сказал он и отошел на шаг, разрешая всем полюбоваться его подношением.
Виновница торжества хотела взять свой подарок, но любопытный Петька Мокренко ее опередил. Он схватил банку и протянул руку к крышке.
- Осторожнее! Тебе жить надоело? - закричал Коля.
- А что такое? Уж и посмотреть нельзя? - удивился Петька.
Егоров пожал плечами:
- Посмотреть можно. Только, учти: я за твою жизнь не отвечаю!
- Почему не отвечаешь?
- Ты читать умеешь? Вот и прочти, что на наклейке написано! - предложил Колька.
Мокренко перевернул банку и, морща лоб, уставился на надпись "paukus grusulicus".
- По-английски, что ли? - спросил он.
- Не по-английски, а по-латыни! - уточнил Егоров.
- Давайте я! - предложила Катя. Она заглянула через петькино плечо и прочла по слогам:
- Паукус гры-зу-ли-кус... Паукус какой-то! Что это значит?
- Паукус грызуликус - самый ядовитый паук на свете. Водится на острове Ява. От его укуса человек умирает за минуту, лошадь - за две, а слон - за три минуты, - охотно объяснил Коля Егоров.
Узнав, что в банке такое опасное насекомое, ребята попятились.
- И этот паук там внутри? - поразилась Катя, пытаясь заглянуть в банку сквозь темное стекло.
- Разумеется, внутри. Если кто-то не верит, может заглянуть. Кажется, Мокренко хотел? Давай, Петруха, смотри! - насмешливо предложил Коля.
- Сам смотри! Мне еще пожить охота, - Петька спрятал руки за спину.
- Глядите, он аж весь позеленел! Небось представил, что было бы, открой он банку! - засмеялся Антон Данилов.
Все ребята столпились вокруг стола, забыв о пирожных, торте и салатах. Как Колька и предсказывал, ребята завидовали Кате Сундуковой, а ее "паукус грызуликус" затмил всех породистых котов и собак. А она, довольная, стояла рядом и пожинала плоды триумфа.
- Где ты его взял? - спросила Катя.
- Мой дядя - специалист по насекомым, он привез его с острова Явы. Это очень редкий вид, занесен в Красную книгу. У нас в России - единственный экземпляр, - авторитетно сообщил Егоров.
- И в зоопарке нет? - не поверила Рита Самойлова.
- В зоопарке, может, и есть, и в Академии Наук тоже, но это единственный экземпляр в частном владении, - спохватился Коля, сообразив, что перегнул палку.
Вначале он опасался, что никто не поверит в его паукуса грызуликуса, придуманного им только накануне после прочтения книги о насекомых, но наживку уже заглотили и притом очень прочно. А главное, что, самое приятное, никто не решался открыть банку, чтобы увидеть ядовитого паука.
Филька Хитров с пеной у рта утверждал, что и раньше слышал про таких насекомых и рассказывал душераздирающие истории. Будто бы была экспедиция на остров Яву, все участники которой умерли в одну ночь по неизвестной причине, а утром на травинке у костра нашли точно такого паука. Кто-то верил Фильке, кто-то нет, но желания открыть банку ни у кого не появилось.
- А как он дышит? - спросила Самойлова.
- Разве не видишь? В крышке - дырочки! - объяснила Катя.
- А он через них не вылезет?
- Нет, они слишком маленькие.
- А укусить через них он может? - не успокаивалась Рита.
- Только если близко поднести палец, - сказал Мокренко.
- А ты помолчи, профессор кислых щей нашелся! Откуда тебе знать - не твой паук! - огрызнулась на него Аня Иванова.
Антон Данилов пытался рассмотреть "грызулиса" сквозь стекло, но различал лишь соломинки и травинки.
- Ничего не видно! - пожаловался он.
- Эх ты, простофиля! - сказал Петька. - Он же маскируется, чтобы напасть неожиданно. Ведь, правда, Коль?
- Разумеется, маскируется... У него защитная окраска, он сливается с травой и ветками, - авторитетно подтвердил Егоров.
- А чем мне его кормить? - спросила Катя.
- Сырым мясом, - подсказал Филька.
- Правда, сырым мясом, а, Коль? Что тебе дядя рассказывал?
Егоров почесал подбородок, делая вид, что вспоминает. Ему нравилось выглядеть авторитетным специалистом в области редких пауков.