-- А мне кажется, что оно страстное. Я вижу, как оно гневается, радуется. Не только гордость, почему...
-- Это имитация, лицемерие. Оно открывается тебе в понятных тебе образах. Но это только образы, маски. Это не суть. Не думай, что ты его понимаешь. Мы его видим, но не в силах его понять. Ума не хватит.
-- А какой смысл его видеть, если мы его все рано не понимаем? Если там одна игра и лицемерие.
-- Мы его не понимаем, но можем общаться с ним. Вот нашего Бога мы ведь тоже не понимаем, однако молимся Богу. Так и язычники -- они не понимают это, но общаются с ним. Задают вопросы получают ответы, просят о том, о сем...
-- А мы-то? Мы-то не язычники...
-- Вот именно! -- Папа назидательно поднял палец. -- Мы не строим иллюзий. Мы понимаем, что это не Бог. Мы ему не служим и не покланяемся. Но и отделаться от него не так-то просто. Лучше уж видеть его, иметь его в виду, чем обманывать самого себя, будто его у нас нет. Мы же грешники, а не святые. Чем мы лучше язычников? Чем-чем, только не бессознательным!
О трансе
На самом деле, я в детстве ничего этого совсем не понимал. Я, собственно, даже не понимал, что такое транс. Я только знал, что после глубокого транса ничего не помнишь. А после поверхностного остается какая-то непонятка, нестыковка. А что это вообще такое -- транс -- я не знал.
Притом теперь-то я понимаю, что у моего Папы было свое личное понятие о трансе, вовсе не общепризнанное... Чтобы ввести человека в транс, ему нужно было уметь замечать самые тончайшие признаки самого легчайшего транса. Замечать их как тлеющие угольки -- и раздувать. Потому для него транс был понятием всеобъемлющим.
Первое осмысленное определение транса дал мне не Папа, а один знакомый чудак-материалист. Он сказал просто:
-- Транс -- это когда внимание человека поглощено работой его воображения. А что вокруг него на самом деле -- он не осознает.
После этих слов у меня наступила полная ясность мысли. Но когда я передал разговор с чудаком Папе, тот ответил уклончиво:
-- Где-то около, но не совсем. Транс к этому не сводится. Например, когда человек пытается полностью осознать ВСЕ, что он видит, слышит и чувствует в данный момент, здесь и сейчас, то он тоже соскальзывает в транс.
-- Правда? -- удивился я. И понял, что опять запутался.
-- Да ты не спеши,-- сказал Папа. -- Постепенно разберешься. Такие вещи лучше понимать не из теории, на многих конкретных примерах.
-- Хочется понять поскорее, -- пожаловался я.
-- Прими пока такую версию, -- посоветовал мне Папа. -- Транс возникает, когда человек перестает понимать, что происходит. Не может вообразить себе то, что видит и слышит. Осознать -- значит вообразить, смоделировать в своем уме. Когда это не получается, возникает транс.
Потом мы с Папой не раз возвращались к этой теме, и я постепенно уяснил для себя, что когда у человека наблюдается "диссоциация", раздвоение, это значит, что он находится в поверхностном трансе. Это обычное нормальное состояние любого человека. Легкий, поверхностный транс.
-- Человек ведь никогда до конца не осознает, что с ним происходит, -- сказал Папа.
-- Интересно. Значит, я все время живу в трансе? В поверхностном?
-- Нет, не всегда! -- Папа поднял палец. -- Иногда ты бываешь в глубоком трансе. Это бывает, когда ты вообще перестаешь понимать что бы то ни было. Тогда у тебя наблюдается только та, другая личность, которая внутренняя. Действует и говорит твой гений. А твой ум ничего не понимает, не воображает и поэтому ничего не помнит. Нет сознания.
-- А где я в это время?
-- А ты как будто спишь. Транс -- это как сон. Глубокий транс -- это глубокий сон. Без сновидений.
-- А поверхностный транс -- это поверхностный сон? Со сновидениями?
-- Ну да.
-- А где сновидения? -- я завертел головой. -- Если я сейчас в трансе. В поверхностном. Должны быть сновидения.
Папа засмеялся.
-- А вот это и есть сон, -- сказал он и где-то здесь я опять вошел в глубокий транс.
Но он сказал эту фразу наяву, это мне не приснилось -- точно знаю. Он так пошутил, мол, жизнь -- это сон. Это точно была шутка! Потому что потом я специально спросил у него:
-- А правда, что жизнь -- это сон?
Папа покачал головой и ответил очень серьезно:
-- Имей в виду. Это -- ложь. Если ты решишь, что между сном и явью нет разницы, ты сделаешься черным магом.
-- Бр... -- я поежился.
Папа внимательно посмотрел на меня.
-- Что ты ВИДИШЬ? -- спросил я его, однако папиного ответа я не помню.
Но потом он специально вернулся к этой теме наяву и сказал: