- Пелли останется, - робко намекнула Ката.
- Что-что, милочка?
- Пелли останется - ну, на бал.
Это был самый убийственный аргумент Каты. В этом сезоне мисс Пелли Пеллигрю, сама о том не помышляя, превратилась для Каты в образец для подражания. "Какая славная девочка", - бывало, бормотала Умбекка, оставляя Кату в обществе Пелли. Ката с этим не соглашалась, но, в конце концов, стала даже радоваться компании Пелли, которая, как и Ката, пребывала на положении Непосвященной. Вдобавок опекунша у Пелли была похуже, чем у Каты, - то есть намного хуже! Кроме того, Пелли была начисто лишена очарования. Она была некрасивая, скучная и глупая и, по мнению Каты, во всем уступала ей самой.
В пансионе Пелли была одной из тех девочек, которых Джели окрестила "барышнями с приданым". Судьба малышки Пелли - обладательницы тусклых волос и кожи с жирным блеском, зависела исключительно от ее немалого приданого. Так говорила Джели, и Ката, смеясь, с ней соглашалась. Вскоре весь пансион хихикал над пущенными Джели и Катой по кругу шуточками насчет приданого Пелли - о том, как это приданое красиво, добродетельно и женственно. "Долго ли, - заливались хохотом девочки, прижимая к губам ладони, - приданое Пелли останется неприкосновенным?" О, это была замечательная игра, а однажды она стала особенно замечательной - в тот вечер, когда девочки принялись водить вокруг Пелли хоровод в дортуаре и распевать: "Барышня с приданым! Барышня с приданым!" Тогда они довели Пелли до слез.
- Мисс Пеллигрю? - недоверчиво спросила Умбекка. - Останется на бал? О нет, детка, ты наверняка ошибаешься. Дуэнья мисс Пеллигрю со мной солидарна. Она бы ни за что не позволила...
Она не договорила. Снова послышался грохот - но только на этот раз это был не раскат грома, а грохот копыт и стук колес. Люди из высшего общества никогда не ездили с такой скоростью!
Глаза Умбекки помрачнели. Глаза Каты полыхнули огнем.
"Стрела"!
Она хорошо помнила этот звук. По вечерам в пансионе Ката и Джели порой торчали у окна, глядя на белесую дорогу, что пролегала через болота. Себя они любопытными девицами не считали - наоборот, они всем и каждому твердили о том, что их ничем невозможно удивить, и все же появление любого красивого экипажа становилось для них событием. Карета с королевским гербом пробуждала в их воображении видения дворцов и прекрасных принцев, коляска или ландо какого-нибудь важного господина заставляла представить балы или банкеты, волнующую подготовку к свадьбе. Даже громоздкая почтовая карета могла помочь девочкам мечтать о мире за стенами пансиона. Но самой волнующей, конечно же, была "стрела" - легкий открытый экипаж, изготовленный, как говорили, по типу гоночных колесниц страны Унан-Лиа. На таких разъезжали только молодые и отъявленные смельчаки.
Ката отдернула шторку.
- Деточка!
Умбекку возмутило поведение Каты, однако девушка столь резко отпрянула от окошка, что толстуха поняла, что нечто шокировало ее подопечную. Ката изумленно разжала губы и побледнела.
- Что такое, детка?
- Тетя, там Пелли!
- Мисс Пелли Пеллигрю? О чем она говорит?
- Эгей! - прозвучал звонкий мужской голос. Всхрапнули лошади, и "стрела" промчалась мимо. Умбекка была потрясена. Экипажем правил господин Бергроув, молодой человек, аморальнее которого еще поискать, а на сиденье рядом с ним, у всех на виду, полыхая румянцем и хохоча, сидела... мисс Пелли Пеллигрю!
- Милейшая мисс Вильдроп, приветствую вас! Бергроув приподнял шляпу, и с нее на чепец Умбекки упали дождевые капли.
Умбекка вскрикнула. Из всех мужчин, наехавших в этом сезоне в Варби, более всех она опасалась господина Жака Бергроува. Его уж никак нельзя было назвать благовоспитанным джентльменом. Все в нем говорило исключительно о страсти к совокуплению - от парчового шарфа, которым он повязывал шею, до слишком высоких каблуков начищенных до зеркального блеска туфель. Всей прислуге в доме было строго-настрого наказано отвечать господину Бергроуву, буде тот заявится, что мисс Вильдроп нет дома. "Пусть этот бесстыдник расточает свои комплименты где угодно", - так думала Умбекка, однако она и подумать не могла о том, что внимание Бергроува привлечет маленькая мисс Пеллигрю.
Она постоянно приводила эту девушку в пример Кате, потому что искренне верила, что этой девушке ничто не грозит. Ведь хороший пример - это так важно!
Брови Умбекки от возмущения затянулись на переносице в тугой узел.
Лошади Жака Бергроува били копытами и выпускали из ноздрей пар.
- Катти, это так весело! - кричала мисс Пеллигрю. Подумать только: она кричала на улице! - Жак катает меня по Большому Кругу! Мы едем так быстро, что быстрее не бывает! Хотим успеть вернуться до того, как опять пойдет дождь!
Пелли расхохоталась и раскрыла зонтик.
Ката чуть сознания не лишилась от злости и зависти.
- Катаэйн, закрой окно! - вскричала Умбекка и бросила возмущенный взгляд на Пелли. - Мисс Пеллигрю! Что вы себе такое позволяете? Где ваша дуэнья?
- Присоединяйтесь к нам, мисс Вильдроп! - крикнул господин Бергроув и указал на свободное место рядом с собой.
- Катаэйн, сиди на месте! - Умбекка в отчаянии забарабанила по потолку кареты. - Стефель! Погоняй!
Карета дернулась, Ката покачнулась и упала на сиденье. Жак и Пелли дружно рассмеялись. Бергроув щелкнул хлыстом, и быстрая коляска умчалась прочь, сразу же обогнав тихоходную карету.
Щеки Каты горели. Жаркие слезы застилали глаза.
- Бедняжка Катти! - донеслось издалека. - Она у нас такая при-мер-ная!
ГЛАВА 5
ПЯТЬ ПИСЕМ
Милейшая, любезнейшая госпожа!
Ваше последнее послание лежит передо мной на письменном столе, в то время как я пишу к вам. Лежало ли на этом столе хоть что-либо более драгоценное с тех пор, как там лежало ваше предыдущее послание? Быть может, этот стол еще мог бы припомнить те волнующие мгновения, когда вы осчастливили его касаниями ваших рук в те дни (о, какими они теперь кажутся далекими!), когда жестокое расстояние еще не разлучило нас. Однако неужели смею я позволить себе хоть малейшую вольность в обращении к даме, которая, словно эфемерный дух, парит надо всем житейским и суетным? О, пусть всякая небрежность в высказываниях вострепещет в божественной вибрации, кою производят пять букв: "Б-Е-К-К-А"!