- Старина, ты слишком романтичен. - Грустный паяц пристально уставился на Джема. - А ну-ка, мальчишка, расскажи нам, что с тобой приключилось?
Сердце Джема взволнованно забилось. В самые последние мгновения он вдруг заметил нечто совершенно особенное. Его странные спутники были укутаны в темные плащи. Он не видел, во что они одеты под плащами, не видел и их истинных лиц. Но, вероятно, обо всем можно было догадаться по темно-лиловому цвету кареты, по вышитым подушкам и ярким одеялам...
- Вы - ваганы! - воскликнул Джем.
Ответом ему было безмолвие. Человек в маске глянул на паяца, паяц - на него. Человек в маске заливисто рассмеялся. Джем закусил губу. Они были ваганами, они должны были быть ваганами... но как же ваганы могли разъезжать в такой роскошной карете?
И тут он вспомнил...
Раджал часто рассказывал о "Серебряных масках", о знаменитых "королевских ваганах". Эти люди были легендой. Разрешение на их представления было подписано рукой короля, и в течение несколько эпициклов эта труппа выступала для эджландского высшего света. Некоторые говорили о том, что поступить в "Серебряные маски" - это предел мечтаний для каждого вагана. В "Масках" самый простой жонглер или танцор пользовался благами, неизвестными простым эджландцам, не говоря уже о ваганах. Звезды этой труппы жили в роскоши, как аристократы. Поговаривали, что Бладжир Харест, великий Пьеро, - фаворит императрицы.
"Маски" были ваганским прекрасным сном, дивной мечтой. Джем знал, что Раджал с трепетом думал о том, как славно было бы когда-нибудь попасть в эту труппу.
"Маски" ехали в Варби на бал по случаю окончания сезона.
Далее последовал диалог.
Маска: - Ваганы! Как сказать...
Паяц: - Ты бы предпочел, чтобы он назвал нас "Детьми Короса"?
Маска: - Нет, нет. Он так очарователен в своей невинности.
Паяц: - Невинность! Сказал бы лучше - дремучее невежество!
Маска: - Будет тебе, паяц, ты ведь должен видеть...
Паяц: - Что видеть? Глаза мои слабнут...
Маска: - Этот юноша - тот самый, которого мы ищем. То есть последний из тех, кто может оказаться тем, кого мы ищем.
Паяц: - Да нет. Он самый обычный провинциал.
Маска: - Провинции иной раз преподносят потрясающие сюрпризы.
Паяц: - Да что ты говоришь? Тогда, быть может, тебе хотелось бы устраивать наши представления в глуши Лексиона или где-нибудь в глубинке Варля? Между прочим, старина, от географии много что зависит, а особенно качество публики, ее тонкость.
Маска: - Готов согласиться с тем, что тонкость - понятие наследственное.
Паяц: - Наследственное! О, если бы я был наследником...
Маска: - В Гева-Харионе? Вантаже? Ирионе?
Паяц: - Ну ладно, будет тебе. А вот в Ирионе, кстати, неплохо было бы... Древний титул.
Маска: - Но ведь это далекая провинция.
Паяц: - Провинция, по-твоему? Эрцгерцог Ирионский занимает такой высокий пост!
Маска: - Но титул его восходит к заброшенной провинции.
Паяц: - Ну и что? Я мечтаю о его посте, а не о его титуле.
Маска: - Одно - ничто без другого.
Паяц: - Правда?
Маска: - Паяц, ты тупица.
Джем, которого весьма озадачил диалог актеров, опустил взгляд. Он рассеянно потирал одной рукой другую - от костяшек до запястья. Неожиданно опомнившись, он сложил руки, спрятал в рукава. Сок, которым была окрашена его кожа, отличался крепостью, однако теперь стало ясно, что краска не выдержала дождя. Потерев руку, он стер с кожи бузинный сок. Теперь ему нечего было надеяться на то, чтобы и дальше разыгрывать роль вагана. Его спутники не спускали с него глаз.
Паяц: - Тупица, вот как? Для паяца это высшая похвала. Видишь, я на тебя не в обиде. А другой бы обиделся, обзови ты его дураком.
Маска: - Ты на кого намекаешь?
Паяц: - Да хоть бы вот на этого юнца.
Маска: - О нет! (Джему.) Эй, дурак, дурак! Видишь, он не откликается.
Паяц: - Ну, значит, он точно дурак.
Маска: - Жестокий паяц! Он так юн! Совсем дитя!
Паяц: - Нашел дитя! Ну да, согласен, он безоружен, а на дорогах теперь опаснее с каждым годом.
Маска: - Это верно. Но, старина, ты все же должен признать. Это тот самый юноша.
Паяц: - Тот, кого мы разыскиваем? Ну, то есть самый последний из тех, кого мы приняли за того, что нам нужен?
Маска: - Мне все ясно. Неужели ты не видишь?
Паяц: - Говорю же тебе, я стал подслеповат. К тому же он такой грязный.
Маска: - Мы сотрем с него грязь.
С этими словами человек в серебряной маске сунул руку под плащ. Видимо, решил-таки достать обещанный носовой платок. В конце концов, он действительно разыскал платок, но тут внимание
Джема привлекло нечто иное. Полы плаща распахнулись, и он успел рассмотреть, что за костюм на незнакомце в серебряной маске. Это был разноцветный костюм арлекина.
Неужели?!
Арлекин протянул руку с платком к рассеченной щеке Джема. Джем схватил его за запястье. "Обними меня, дитя мое, - эти слова он слышал однажды. Минуют долгие сезоны, много воды утечет до тех пор, когда ты вновь увидишь меня".
Завороженный, Джем еле слышно пробормотал:
По судьбе мы пойдем, как по краю кольца.
У кольца нет начала, не видно конца.
У него закружилась голова. Рука арлекина качалась перед его глазами как мертвая. Свет лампы падал на нее, и Джем хорошо рассмотрел дряблую, тонкую кожу, испещренную старческими пятнышками.
Волшебный миг очарования миновал.
Арлекин резко отдернул руку.
- Ты решил подурачить меня, мальчик? Ты ведь такой же, как мы? Разве ты не знаешь, что эту песню поет арлекин, и только арлекин?
- Я подумал...
Больше Джем не смог выдавить ни слова. Он сглупил. Ошибся. Это был не арлекин, не его арлекин. Это был арлекин из "Серебряных масок".
Джем закрыл глаза. Нужно было взять себя в руки и думать о том, что происходит сейчас.
Ему нужно было вернуться в ваганский лагерь.
И притом немедленно.
- Именем короля! - прозвучало несколько приглушенных, почтительных голосов. Карета въезжала в ворота Варби. Стоявшие по стойке "смирно" часовые приветствовали, как полагалось, карету с королевским гербом. Нужно было выпрыгнуть и как можно скорее убежать, пока карета не миновала арку ворот.
Арлекин схватил Джема за рукав. Пальцы у него оказались крепкими и цепкими, словно когти.
- Будет тебе, ваган, куда это ты вдруг заспешил?
- А пропуска у меня...