Уходят все, кроме Бастарда.
Бастард
Безумный мир! Безумцы короли! Безумен их союз! Лишить желая Артура прав на целое, Иоанн От части добровольно отказался. Француз был совестью вооружен: Влекомый жалостью и благочестьем, Он шел на битву, словно воин божий, Но начал бес шептать ему и живо С дороги сбил. О, этот хитрый бес, Что заставляет клятвам изменять И нарушать обеты королей, Бездомных нищих, юношей и старцев, Девиц - и если нечего терять Девицам, кроме этого нaзвaнья, Он и его похитит. Этот бес Лицом пригож, зовется он - Корысть. Корысть, ты совратительница мира! Ведь мир от первых дней уравновешен, По ровному пути направлен прямо, Но выгода, бессовестный толчок, Косой удар, всесильная Корысть Его заставит отклониться, сбиться С пути прямого, отойти от цели. И эта же Корысть, коварный враг, Личинами играющая сводня, Блеснув очам коварного француза, Его от цели доброй отвела, От благородно начатой войны К гнуснейшему, постыднейшему миру. Но почему я поношу Корысть? Готов ответ: ведь я не знал соблазна. Смогу ли гордо руку сжать в кулаж, Когда червонцы, ангелы Корысти, Ладонь мою попробуют ласкать? Она еще не знала искушенья И, нищая, ругает богачей Ну что ж, я нищий - вот и негодую Твердя, что величайший грех - богатство, Разбогатею - благородно-строг, Начну вещать, что нищета - порок. Корысти короли предались ныне, Так будь же, Выгода, моей богиней.
(Уходит.)
АКТ III
СЦЕНА 1
Палатка французского короля.
Входят Констанция, Артур и Солсбери.
Констанция
Венчаются! И заключают мир! Союз между обманщиками кровный! Дофин получит Бланку, Бланка - земли? Не может быть: оговорился ты, Ослышался, - рассказывай же снова, Но поразмыслив. Ты шутил, признайся! Поверь мне - веры нет твоим словам, Простого смертного случайной сплетне. Поверь - немыслимо тебе поверить: В обратном мне поклялся сам король. Ты напугал меня - и ты ответишь: Ведь я измучена и жертва страха; Угнетена - и вся дрожу от страха; Вдова - и нет защиты мне от страха; Я женщина - и рождена для страха. Хотя б сознался ты, что пошутил, Смятенный дух мой не найдет покоя, Весь день он будет маяться в тоске. Но почему, качая головой, На сына моего глядишь печально, И руку горестно прижал к груди, И проступает влага на глазах, Как затопивший берега поток? Ты скорбным видом подтвердить желаешь Свои слова? О, говори! Не надо Рассказа повторять; скажи лишь - верно ль Все это?
Солсбери
Да, не меньше это верно, Чем, - как, наверно, мыслишь ты, - обман Содеянное теми, чьи поступки Я передал правдиво.
Констанция
Если учишь Меня ты верить горю, научи И злое горе умертвить меня. Пусть жизнь и вера встреться в борьбе, Как два бойца отчаянных, что оба В кровавой схватке пасть обречены. Дофин на Бланке женится! Мой сын, А твой удел? Француз и англичанин Отныне в дружбе... Что же делать мне? Уйди, посол! Пришел ты с гнусной вестью, И гнусным сделался мне облик твой.
Солсбери
Ужели было злом поведать вам О зле, другими причиненном вам?
Констанция
Так мерзко это зло, что для меня Зловреден тот, кто мне о нем поведал.
Артур
Утешьтесь, матушка, я вас молю!
Констанция
О, если б, утешающий меня, Ты был урод, позор моей утробы, Ходил бы в пятнах мерзких и прыщах, Противных бородавках и наростах, Хромой горбун, чернявый дурачок, Я б не страдала и не огорчалась: Ты не был бы мне дорог, недостойный И крови королевской и венца. Но ты красив. Природой и Фортуной Ты словно предназначен для величья. Дары природы сделали тебя Нежнее роз и лилий. Но Фортуна! Ты брошен ею, девкой совращенной, Она блудит с твоим преступным дядей. Маня француза ручкой золотой, Она его заставила попрать, Мой сын, твои священные права, И сводней сделалось его величье: Он свел Фортуну с королем Иоанном, Захватчика бессовестного с девкой. Признай, посланец, что француз - изменник Своей же клятве; брызни на него Отравой слов; а коли нет - уйди, Чтоб я одна осталась мыкать горе.
Солсбери
Без вас, принцесса, не осмелюсь я Предстать пред королями.
Констанция
Нет, предстанешь: Я не пойду с тобой. Свое страданье Я научу быть гордым и сама Покорно подчинюсь веленьям скорби; И королям явиться надлежит Ко мне и к ней: так тяжела она, Что лишь земля могучая смогла бы Ее снести. Здесь трон мы обрели: Пусть перед ним склонятся короли.