– Но ведь, мам, папа то в лесу. – Грустно вспомнил вслух Фас.
– Прости, сынок, я и забыла, видишь, вот, готовлю, совсем забылась.
По ней было видно, точнее, по её подглазникам цвета граната, которые явно были натерты руками, старательно стирающими слёзы. Мама плакала, и Фас понимал почему. Не потому что ей не хватало чего-то по-женски. А потому, что она боялась за мужа, за его здоровье. Дальние вырубки так опасны, там волки и, и холодно, намного холоднее, чем тут.
– Фас, пожалуйста, сходи завтра на реку, на рыбалку, очень рыбки хочется, удочки можешь взять в чулане отца, он там тебе ещё подарочек оставил, перед тем, как уйти. А сегодня, прошу, отдохни, и не говори никому, что я плачу.
Она едва сдержала всхлип, и эта странная соната в смеси дрожащей улыбки и нервного срыва очень отчетливо вдавила эту эмоцию в мозг юного Фаса.
Он выбежал, что-то сказав, и хлопнул дверью – невзначай.
Тут же, на пути беглеца встретился Рерик и радостно сообщил. О том, что скоро все дети соберутся на санках кататься, на горку за домом покойного батюшки Нерпа. Фас помнил просьбу матери, и решил сегодня расслабиться. Рерик расплылся в улыбке, услышав согласие, и вместе они побежали к дому Нерпа.
Дети уже носились кто куда, импровизированные санки катали своих наездников вниз, и те были вынуждены, словно Сизиф, таскать средство своей минутной радости наверх – на вершину горки. Позади них стояла Лера, смущенно давя лакмус своих промерзших щёк, она настолько тряслась, что когда Фас и Рерик подбежали, они не смогли даже подумать о горках. Лера, разумеется, начала их отговаривать, но мальчики были убеждены в том, что дружба – это помогать друг другу, и позвали девочку с собой. Спустя пару минут они добежали до сарайчика на окраине деревни. Все знали это место и одновременно боялись туда ходить, поговаривали, что там водятся призраки и по ночам там слышны странные звуки, а порой даже днём. Дети вошли в сарай, ежась и потирая руки, стряхнули с себя снег и сели на два ящика из под спиртного. Лера оказалась посередине, и в следующую секунду лакмус сменился малиной, когда мальчики начали быстро дышать ей на щёки. Она не ожидала такого и очень смутилась. Фас подмигнул Рерику и тот улыбнулся. После, примерно пяти минут этого разогрева, они сказали в унисон.
– А ты знала, что здесь призраки есть?
Лера не на шутку испугалась, и волосы её начали вздыматься под вязаной милой шапочкой.
– Да, слышала, только сейчас поняла, где мы, зачем вы так?
– Не бойся, мы вон какие! – Сказал Рерик и показал бицепс под толстой дубленкой.
– Да, мы тебя от кого хочешь защитим! – Подтвердил Фас.
Лера немного успокоилась, и её умиротворение нарушил странный звук. Из-за стены послышался протяжный вдох. Кажется, женский. Мальчики переглянулись, и, выпятив грудь, пошли на разведку. Перед дамой надо всегда быть сильным – думали они. За поворотом их встретило затемнение, Фас достал спички, которые, по обычаю носил с собой и оба храбреца разубедились в своих взглядах насчет мужчины и женщины. Там, на сене, постелив одеяло из козьей шкуры, нежились в чем-то мерзком любовники. По началу, они не увидели свидетелей, но мгновение спустя.
– Там дети! – Взвизгнула девушка, пряча под накидку пышную грудь.
– Чёрт вас, а ну – кыш отсюда!- Закричал мужчина.
Мальчики пустились наутёк, схватив Леру и ничего ей не объяснив.
Призраки оказались не такими уж страшными, когда все поняли, что вместо брякающих цепями белых простыней в том сарайчике летают похоть и вздохи.
Мальчики так подумали и решили не рассказывать Лере, ведь, она же девчонка, нельзя ей такое знать! Фас решил, что это должно остаться секретом, того мужчину он, толком, не разглядел, и разглядывать не хотел. Продолжил Рерик.
– Уж почти дюжину дней прошло с момента ухода лесорубов, как думаешь, Фас, они скоро вернутся?
– Тогда, когда выполнят работу, и когда так скажет мой отец, он ведь у них главный.
– И то верно, а ты, Лера, когда-нибудь была на вырубках?
– Нет, Рерик, ты что, я ведь девочка, мне мама сказала носки вязать, для папы, у него скоро день рождения, вот я и вязала, только мама никому не разрешает их показывать, говорит, слишком дороги они. Непонятно только, для папы или для мамы.
– Понятно, но, моя мама сказала сегодня расслабиться! – Сказал громко Фас и позвал ребят за собой, горки ждали, а щёчки Леры стали человеческого цвета.