Старые лагеря беженцев за прошедшие годы пришли в запустение, поэтому Тени и их подопечные выстроили новые. В пещерах и самом сердце горных лесов они прятали еду и одежду, одеяла и воду.
Под сплетенными из веток крышами, в укрытиях из камней, в гротах за завесами водопадов и в спрятанных в тростниках болот хижинах новые жители Эланардриса влачили свое существование. Когда Тарион посещал их жилища, его охватывало странное спокойствие: бесшумные эльфы благодарили за спасение, но все отличались крайней осторожностью. Они мало говорили об оставленной в прошлом жизни, и лишь немногие осмеливались гадать о том, что их ждет. Даже дети вели себя на удивление тихо; от них нечасто можно было услышать выражение невинной радости, а смех и вовсе стал редкостью. Выживание превратилось в цель жизни; избежать внимания друкаев и увидеть новый рассвет считалось удачей.
Несмотря на предположения Тариона, друкаи не отозвали с востока потрепанные, уставшие войска. К уже имеющимся силам добавили подкрепление из колоний, и командиры Морати подгоняли своих солдат все жестче. Благодаря агрессивной политике ведения войны, в Нагарите стало немного безопаснее, хотя остальные княжества Ултуана страдали от нее.
Тени патрулировали границы, но без необходимости не нападали. Тарион не хотел привлекать внимание к армии Теней, а бездействие подкрепляло уверенность, что смерть Короля Теней привела к ее развалу. Ветерана уязвляло то, что он позволяет друкаям злорадствовать, но гордость пришлось принести в жертву ради великой цели.
Весной восьмого года войны Теней в Эланардрисе родился ребенок, первый с начала сопротивления. Событие не праздновали, потому что оно вызвало у всех смешанные чувства. То, что в когда-то заброшенные земли пришла новая жизнь, можно было считать добрым знаком, но многие задумывались, какая судьба ожидает девочку, когда она вырастет.
В следующие годы новорожденных прибавилось. Тарион часто думал, кем им суждено стать. Он всем передал пожелание Алита, чтобы детей растили в традициях анарцев, а когда те подрастут, обучили искусству Теней. Они должны уметь ловить рыбу и охотиться, обращаться с мечом и луком, произносить заветные слова Курноуса. Хотя конца войны пока не было видно, Тарион не переставал надеяться, что указания Короля Теней окажутся ненужными. Он мечтал, чтобы дети Эланардриса росли в мире, сильными и гордыми.
Нового правителя Эланардриса также беспокоило, какие черты получат дети при таком воспитании. Его мучила совесть, когда он думал он том, что придется воспитывать детей в атмосфере ненависти к друкаям, но он обещал, что будет придерживаться заветов Короля Теней. Руны мести и теней стали гербом Эланардриса. Их рисовали на стенах пещер и вырезали на коре деревьев. Ими украшали амулеты и броши. Тариону они напоминали о культах, против которых сражались Тени, но он не мог запретить подданным выражать подобным образом страх и надежду. Многие после смерти Алита цеплялись за эти символы как за последнюю тростинку.
Годы текли медленно, и каждое короткое лето, пока войска друкаев находились на марше, несло тревогу; каждая зима давалась тяжелым трудом, еды не хватало, с севера дул холодный ветер, и снег собирался сугробами на крышах жилищ. Некоторые Тени обзавелись семьями, другие поклялись оставаться в одиночестве. Они несли стражу на анарских землях, и тайные наблюдатели были готовы поразить врага при малейшей опасности. Их отточенным навыкам редко находилось применение, негостеприимные горы пресекали интерес друкаев к Эланардрису не меньше, чем стена копий и лес луков.
Каждый год в память Короля Теней устраивали охоту. Тени гнали через горные леса оленя и подносили часть добычи Курноусу и погибшему королю.
С каждым годом Тарион старался меньше вспоминать о Короле Теней и больше — об Алите, но задача оказалась сложной. О похождениях Короля рассказывали у костров, сказки о его подвигах повторяли на ночь малышам. Он был легендой при жизни, а после смерти стал мифом. Многие из тех, кто теперь жил в Эланардрисе, даже не знали его имени и называли лишь по титулу. Тарион старался сохранить живыми воспоминания о стоящем за легендой эльфе, но порой ему казалось, что он плывет против течения. Его подданные жили в отчаянии, и сказочный персонаж утешал их гораздо больше, чем смертный из плоти и крови, который жил когда-то на землях, где теперь обитали они. Они чувствовали себя в безопасности, когда представляли, что его дух присматривает за ними. Более осведомленные заявляли, что Король Теней был волком, а не пастухом, и, скорее всего, мстит друкаям в Мирае, а не следит за своим стадом.