После недолгого раздумья ДеКей сказал:
— Вы правы в том, что мы можем никуда отсюда не уехать. С другой стороны, завтра к нам на помощь может прийти корабль и…
— Обнаружить себя обездвиженным, как и наш! — перебил Мэтью.
ДеКей отмахнулся от этого заявления.
— Реальность, Мэтью, такова, что нам, возможно, придется считать Голгофу своим новым домом, как бы долго это ни продолжалось. Возможно, это займет долгие годы. И мне просто интересно… Фавор явно стар и немощен. Кто мог бы стать следующим королем?
— Прошу вас, не продолжайте думать об этом…
— А почему бы и нет? — Голова снова наклонилась, на здоровой половине лица мелькнула тень улыбки. — Время — вот, чем мы обладаем. Почему бы не развлечься мыслями о будущем? О, я имею в виду следующий год и дальше. Может, не сразу, но… возможно, следующий король прибудет сюда из далекой страны?
Мэтью попросту не мог поверить собственным ушам. Он понятия не имел, как на это реагировать.
— Им можете быть, например, вы, — продолжил ДеКей. — У вас здесь довольно видное положение. Используйте воображение! После того, как мы выучим язык и обычаи, мы сможем считать это место раем на земле. А еще есть Дженни, о которой мне нужно подумать.
— Кто?
ДеКей выглядел, как человек, идущий по краю пропасти и чуть не сделавший роковой шаг. Здоровый глаз моргнул.
— Что я только что сказал?
— Какую-то чушь о том, чтобы стать королем этого острова. А еще вы говорили о ком-то по имени Дженни.
ДеКей долго молчал. Мэтью наблюдал за тем, как он сделал еще несколько глотков через трубочку и осушил бокал.
— Мой разум, — тихо произнес он, — плывет по течению. Дженни… была той, кого я когда-то знал. Очень давно. И это неважно. Я действительно имел в виду то, что сказал о нашем будущем здесь. Если нам суждено пробыть на этом острове долгие годы — а кто может сказать, как долго это продлится? — мы должны начать принимать правила игры. Разве вы этого не видите?
— Нет, — с жаром сказал Мэтью. — И я опасаюсь за наше состояние. Что бы ни было причиной этого, наша сила воли истончается. Я вижу, как Хадсон все больше верит, что жизнь рыбака на этом острове — предел его мечтаний. А теперь вы вместо того, чтобы жаждать заполучить то проклятое зеркало, думаете о том, как бы стать королем острова! Боже мой, неужели вы не видите, что происходит?
— Нет, не вижу. Расскажите мне.
— Остров, — вздохнул Мэтью, — меняет нас. Превращая нас в… я даже не знаю, в кого… в безмозглых овец! И я готов поспорить, что с экипажами двух других брошенных кораблей случилось то же самое.
— Безмозглых овец? — переспросил ДеКей. — Молодой человек, разве вы не узнаёте свое счастье в лицо?
Для Мэтью этот вопрос был сродни пушечному ядру в живот. Он едва не согнулся.
— Я уверен, что моряк, который плавал с русалками, тоже был счастлив, пока не утонул.
— Это был несчастный случай. А у моряка и так был поврежден разум. Я не принимаю это во внимание.
— Меня пугает количество людей, с которыми это происходит. Это место влияет на нас.
— Вам следует пойти поспать, — сказал ДеКей и указал на дверь. — Либо так, либо идите, возьмите себе бутылку вина и утолите вашу душевную боль.
— Нет, спасибо. Я хочу быть трезв, когда пойму, что величайшая цель в моей жизни — это выменивать ракушки на рынке.
Мэтью был категорически против вина еще с первой ночи на острове, потому как от выпитого у него начиналась пульсирующая головная боль. Он понял, что ему больше нечего сказать, а тусклое отношение ДеКея к их общему затруднительному положению было еще одной проблемой в целом терновнике проблем. Мэтью повернулся и вышел, услышав напоследок «Спокойной ночи» от ДеКея.
Он направился к своей комнате. Приблизившись к двери, он вдруг почувствовал, что вот-вот войдет в свою тюремную камеру. Как знать, вдруг, проснувшись, он действительно захочет отправиться на охоту за ракушками в ту бухту, о которой говорил король Фавор? Нет, ему нужен был воздух — как можно больше воздуха.
Выйдя из дворца, Мэтью остановился и посмотрел вниз на город. Кое-где горели лампы, хотя час был поздний. Если королевское заседание еще продолжалось, то оно явно затихло, потому что голосов не было слышно.
Мэтью начал спускаться вниз по лестнице. Ему нужно было узнать больше об этом голгофе и о ритуале, который островитяне планировали провести. Хадсон не поможет ему, как и остальные. Возможно, единственным человеком, сохранившим здравый смысл, оставался Профессор Фэлл. Почему? Почему только Профессор смог рассмотреть татуировку Фрателло, и почему маленький человек так бурно на это отреагировал? Вероятно, Фрателло искренне не желал видеть это изображение, и по какой-то причине сила его нежелания влияла не только на его собственное восприятие, но и на восприятие Мэтью.