Кем он на самом деле был? Он больше не был уверен, что знает Хадсона Грейтхауза. Он ехал на лошади навстречу своей смерти, потому что ему никогда не удавалось победить Брома Фалькенберга в фехтовании… он знал, что не удастся и сейчас. Он был слишком медлителен и слишком стар, и вся великая сила и слава его юности испарилась. Но он должен был идти вперед, чтобы освободить своего друга от страданий и безумия, а затем сказать свое прощальное слово, потому что меч Брома сделает свое дело.
Когда лошадь понесла его вперед, Хадсон вдруг расплакался. По щекам скатилось всего несколько слезинок, но внутри он готов был рыдать в голос, потому что птицы пели вокруг, а он не чувствовал радости.
Тропа стала грязной, обнажив следы копыт лошади, недавно прошедшей этим путем. Хадсон посмотрел вперед: его ждали зеленые заросли низменного болота. Среди лабиринта переплетенных ветвей и свисающих лиан висели красные клочья тумана, напоминавшие боевые знамена. Хадсон опустил пегую лошадь в солоноватую воду. Лошадь занервничала, Хадсон натянул поводья и спешился. Сапоги тут же скрылись под водой, которая доходила ему почти до колен. Поморщившись, он снял с седла рапиру в ножнах. Он рассудил, что Бром, скорее всего, не ушел далеко. Его лошадь, вероятно, была поблизости… хотя в этой густой растительности животное могло быть привязано совсем близко и оставаться незамеченным.
Хадсон привязал поводья пегой лошади к низко свисающей ветке и с рапирой в руке начал продвигаться вперед — медленно, стараясь производить как можно меньше шума и беспокойно вертя головой.
Он вдруг задумался, было ли это болото настоящим? Или оно было извлечено из костей и трупов прошлого? Ведь оно было до жути похоже на то болото, через которое он, Бром и остальные десять оставшихся людей пробирались после битвы при Наардене на голландской низменности. Это была долгая осада: город был окружен голландцами и испанцами, а внутри оказались несколько сотен французских солдат, а также английских и шведских наемников. Одной из задач наемников было выбраться из Наардена глубокой ночью, попытаться уничтожить орудийные команды и завладеть самими орудиями. Но задание не было выполнено удачно и привело к гибели многих хороших солдат. Хадсон не участвовал в этой миссии, но в двадцать один год он знал, что война была славной только для политиков, которые сидели в капитолиях, попивая вино и слушая, полуприкрыв глаза, стратегию генералов, которые также командовали не из горячей точки.
Джентльменская война? Возможно, она была возможна для офицеров, которых захватывали в плен и обращались с ними почти как с гостями, чтобы их позже выкупили. Для захваченного же пехотинца лучшее, на что можно было надеяться, это перерезанное горло, а худшее — это смерть от тысячи порезов или яйца, затолканные в рот.
И это слава? Расскажите это могилам.
Хадсон двинулся дальше через болото. Птицы здесь больше не пели, а пронзительно кричали с деревьев. Он знал, что, если Бром находится в пределах слышимости, он уже знает о незваном госте.
Тринадцатого сентября 1673 года юный Хадсон Грейтхауз и Бром Фалькенберг, который был на два года младше, бежали из горящего города, когда голландцы и испанцы прорвались. Они отправились пешком в единственном доступном направлении — подальше от безопасных дружественных линий, потому что никаких дружественных линий не существовало. Земля была затоплена, когда голландцы открыли свои дамбы, чтобы затруднить передвижение вражеских войск, так что все вокруг превратилось в болото... точно такое же, как это. Они встречались с другими отставшими, пока не насчитали десять несчастных, усталых, голодных и — да — кровожадных молодых людей, ищущих не только убежища, но и плоти врага, в которую можно вонзить свои мечи.
В ночь на шестнадцатое сентября, под холодным моросящим дождем, они наткнулись на склад боеприпасов на возвышенности. Конечно, его охраняли, но войска там были третьесортными, и многие бежали, увидев, как разъяренные нападавшие убивают их братьев, не зная, что на них напало чуть больше десяти человек.
И там, в центре заброшенного склада, за вагонами и складом, в котором хранились бочки с порохом, стояла оранжевая палатка…
Хадсон остановился. Следует ли ему позвать Брома? Будет ли от этого какая-то польза? Вода доходила ему до колен, сапоги увязли в грязи. Это место было слишком подходящим, чтобы умереть здесь.