— Сэр. — Мак кивнул в ответ, но выражение его лица осталось бесстрастным. Он увидел, что двое других мужчин отодвинули свои стулья в углы комнаты, откуда им было удобно наблюдать за происходящим. Кто они? Остальные двое из синдиката «Три Угла»? Нет, решил Мак. Эти люди были крепкими профессиональными телохранителями. У одного были сонные глаза на лунообразном лице, что не сочеталось с его внимательностью. Второй — с крючковатым носом и бритой головой — оглядел Мака с головы до ног, а затем вернулся к своему занятию — чистке ногтей маленьким ножом.
— Красавчик ваш сынишка, — сказал так называемый джентльмен, вставив мятную палочку в уголок своего широкого рта. — Держу пари, у него нет проблем с тем, чтобы залезть под юбку легковерным дамочкам.
Он произносил все это небрежно, не удостаивая Мака взглядом, и говорил только с Рубеном.
— Присаживайся, сынок, — предложил Рубен. Когда Мак занял оставшееся место в правой части комнаты, его отец вернулся на свое место за столом. — Мистер Бакнер пришел к нам с предложением, которое ты должен услышать.
— Что же это за предложение?
Бакнер повернул свою массивную шею и примерно две секунды удерживал взгляд на молодом человеке, прежде чем снова переключить все свое внимание на ДеКея старшего.
— Это очень щедрое предложение, — сказал он натянутым тоном, продолжая держать во рту мятную палочку, — за вашу лошадь.
— У нас много лошадей, — сказал Мак.
Это не заставило «джентльмена» отвести свой пристальный взгляд под тяжелыми веками от Рубена.
— Я хочу Немезиду. Предлагаю за него две тысячи фунтов.
Рубен собрался ответить, но Мак заговорил первым.
— Немезида — более сильная лошадь, чем Паудеркег, а за последнего вы заплатили три тысячи фунтов, ведь так?
Наступила тишина, нарушаемая лишь громким посасыванием мятной палочки.
— Как вы узнали, что я купил Паудеркега? — Он продолжал смотреть на Рубена. — Эта информация еще не была обнародована. Ну?
— Я предполагаю, — исправился Мак, понимая, что переступил черту. — В прошлом году адвокат по имени Фой обратился к нам насчет покупки Немезиды от имени своего влиятельного клиента. Он упомянул, что…
Будь осторожнее на этом пути, — напомнил сам себе Мак.
— … предложение поступило от того самого человека, который купил у Рэндольфа Пэлла Паудеркега и еще нескольких животных. Разве вы — не один из партнеров «Титан Партнершип»?
Квадратное краснощекое лицо с небольшим шрамом от лезвия, пересекавшим угол верхней губы, уродливо улыбнулось.
— Я сам и есть «Титан Партнершип». И Фой больше на меня не работает. У него был слишком длинный язык.
У Мака создалось впечатление, что по комнате только что пронеслась грозовая туча. Он понял, что в фигуре этого человека ему видится нечто очень странное. Бакнер — на самом деле невысокий мужчина, но коренастый, как бульдог, — был одет в бледно-серый костюм и жилет, темно-фиолетовую блузу и ярко-красный галстук, его серая треуголка с малиновой лентой лежала на столе Рубена. Волосы мужчины были светло-каштановыми, коротко постриженными, с седыми прядями на висках. Мак прикинул, что ему около пятидесяти.
Что же такого было в его фигуре?
Затем он уловил это: потертый правый ботинок Бакнера имел увеличенную подошву и каблук не меньше трех дюймов, а его правая рука была заметно короче левой. На самом деле, правая сторона тела Бакнера выглядела… сжатой, как будто рука Бога — или сатаны — сильно толкнула ее внутрь, что сломало кости и сморщило сухожилия. Левое плечо было значительно шире правого, что говорило о том, что у него хороший портной, ведь ему удалось скроить для него отличный костюм по всем меркам. Мак задался вопросом, что это состояние сотворило с Бакнером, и как он превратился в негодяя (которым он, безусловно, был).
— Паудеркег — более сильная лошадь, — сказал негодяй, снова обращаясь к Рубену. — Я имею в виду, в долгосрочной перспективе. — Затем он издал хриплый смешок и подначил: — Да? — Он обратился то ли к Рубену, то ли к двум телохранителям, которые послушно рассмеялись и почти сразу резко замолчали, как по команде.
— Это ваше мнение, сэр, — сказал Рубен. — Но я говорю от имени себя и своего сына: мы не продадим Немезиду за две тысячи фунтов. На самом деле, лошадь не продается.
— О, да ладно вам! Все в этом мире продается! Вопрос только в цене, не так ли? — Бакнер вынул мятную палочку и посмотрел на ее конец, который стал похож на заостренное копье, прежде чем засунуть ее обратно. — Мы люди бизнеса! — сказал он, и его темные глаза вспыхнули, как угли в пламени. — Не оскорбляйте меня, говоря, что то, что я хочу, не продается. Мы все знаем, что это не так! Ладно, три тысячи фунтов. Столько же, сколько я заплатил за Паудеркега!