— Важен посыл, а не караты.
— Так говорят только те, кто не может позволить себе караты, — но даже самый глупый парень не стал бы дарить кому-то вроде Слоан детские украшения. Только если… — К кому ты на самом деле ходила? — тихо спросил я.
Лицо Слоан потемнело.
Я не получил ответа, да и не ожидал его, но мог догадаться. Была только одна тема, из-за которой она закрывалась: ее семья.
Все знали об отчуждении Кенсингтонов. Они были визитной карточкой нью-йоркского общества, и из-за разногласий между инвестиционным магнатом Джорджем Кенсингтоном III и его старшей дочерью была пропасть. Причина упомянутого разлома была темой для спекуляций в течение многих лет.
Навещала ли она свою семью после торжества? Если да, то кто подарил ей этот браслет и почему? Очевидно, это должен был быть кто-то, о ком она заботилась, иначе она не стала бы носить это, но, насколько я понял, ее разлука с семьей была ужасной. Она уже много лет не разговаривала с другими Кенсингтонами.
Глаза Слоан не отрывались от моих, ее эмоции были непостижимы под их иссиня голубыми глубинами. Это было так, как будто она физически сдерживала себя, чтобы не отвести взгляд, чтобы я не принял это движение за слабость.
Она не подозревала, что не могла сделать ничего такого, что я принял бы за слабость. Она была одним из сильнейших людей, которых я знал, и только дурак мог думать иначе.
Шли минуты. Чем дольше молчание затягивалось, тем глубже мне хотелось копать под ее крепость, пока я бы не добрался бы до реальной ее. До той, с недостатками и неуверенностью, как и все остальные, а не до идеального гендиректора, которого она показывает миру.
Давай, Луна. Покажи мне что-нибудь.
Тень пробежала по ее лицу, и как раз в тот момент, когда я подумал, что она даст какой-нибудь ответ, обогреватель отключился, показывая, что наше время в сауне истекло.
Я моргнул, прекращая наше невольные гляделки.
Выражение лица Слоан снова стало жестким, прежде чем она встала и направилась к выходу.
— Ладно, хорошо поговорили, — сказал я, следуя за ней. Мой голос прозвучал неестественно громко после тишины. — Я многое узнал о тебе. Спасибо.
— Ты тот, кто сказал, что эта поездка должна быть расслабляющей, — она повернула дверную ручку. — Когда тебя допрашивают, это не расслабляет.
— Допрос — это сильно сказано, — пробормотал я. Но достаточно справедливо.
Честно говоря, я не понимал, почему меня так волнует этот дурацкий браслет. Ну и что, что это связано с ее семьей? Динамика отношений в моей собственной семье была достаточно дерьмовой, чтобы я беспокоился о ком-то еще.
— Можешь открывать дверь, — сказал я, когда Слоан не пошевелилась. — Я не хочу пропустить ни секунды моего массажа.
Она повернулась, и у меня внутри все сжалось от ее напряженного выражения лица.
— Я не могу, — сказала она. — Дверь заклинило. Мы застряли.
ГЛАВА 6
У меня есть рейтинг худших способов умереть. Смерть от перегрева в сауне вместе с Ксавьером Кастильо находится где-то между средневековыми пытками и быть съеденной заживо пираньями, поэтому этого не произойдет.
Я снова нажала на дверную ручку. Ее по-прежнему заклинило. Проклятье.
— Если бы у нас были телефоны, мы бы позвонили администратору, но у нас их нет, — пробормотала я. Вот почему я везде беру с собой телефон. Мне плевать на экранную зависимость. По крайней мере, в случае чего он может спасти мою жизнь.
— Слоан.
— Здесь нет ничего достаточно тяжелого, чтобы сломать дверь, если только я не толкну тебя в нее. — Соблазнительно.
Он вздохнул.
— Слоан, есть…
— Мы можем надеяться, что нас кто-нибудь обнаружит перед следующим сеансом, но кто знает, когда это произойдет? В СПА все программы забронированы, но это не значит…
— Слоан! — Ксавьер схватил меня за плечи и развернул к себе. — Для таких ситуаций есть тревожная кнопка.
Я проследила за его взглядом. Конечно, прямо там, в деревянной стене, была вмонтирована кнопка. Как, черт возьми, я это упустила?
От смущения у меня запылали щеки.
Во всем виновата сауна. Такое количество тепла в замкнутом пространстве не может быть полезным для здоровья.