Я снова повернулся к Слоан.
— Банана и кофе не хватит на три часа. Нам нужно топливо. — Я достал телефон, уже заказывая Uber. — Пойдем со мной на бранч, и после него я весь в твоем распоряжении, и даже пройдусь по всему списку приглашенных.
— У меня есть другие рабочие обязательства, кроме тебя.
— Конечно, но не сегодня. Джиллиан упомянула, что очистила твой календарь сегодня днем, чтобы ты могла успеть просмотреть электронную почту, и ты можешь сделать это где угодно.
Слоан поджала губы, но в конце концов согласилась. Двадцать минут спустя хостес посадила нас за столик в «Амели», одном из многочисленных ресторанов в ресторанной империи Лорентс. Я учился в школе-пансионате вместе с Себастьяном Лорентсом, и мне было гарантировано место в любом из их заведений.
Мы сделали заказ. Я добавил бездонные мимозы, к большому неодобрению Слоан, но бранч не бранч без шампанского, а «Амели» было одним из тех прекрасных мест, где его подавали бесплатно.
За пределами офиса, подкрепившись выпивкой и под защитой болтовней других посетителей, я наконец заговорил о слоне в комнате.
В конце концов мы должны поговорить об этом. Я бы предпочел поговорить сейчас, чем ждать, когда это в будущем взорвется.
— О том, что случилось на днях…
Слоан напряглась.
— Не надо. Сейчас неподходящее место и время, чтобы обсуждать это.
— Мы пьем мимозу в публичном месте в прекрасный четверг. Я не могу придумать лучшего места и времени для обсуждения.
Официантка принесла еду. Слоан подождала, пока она уйдет, прежде чем ответить.
— Отлично. Вот как я это вижу. — Она нарезала блинчики с контролируемой точностью. — Эмоции достигли апогея, и в этот самый момент клиент поцеловал меня. Я не пресекла это сразу, и это моя вина. Но теперь с этим покончено. Пора жить дальше и сосредоточиться на главном — на работе. А именно, на том, что я твой PR-агент… — Она сделала ударение на последнем слове. — И на твоем наследстве.
Несмотря на холодный ответ, слабый румянец окрасил ее щеки и переносицу.
— Хм. Никогда не слышал, чтобы ты была так многословна. — Я оторвал кусок хлеба и бросил его в рот, прожевал и проглотил, прежде чем сказать: — Пытаешься похоронить свои чувства в горе слов, Луна?
— Клянусь, жизнь без заблуждения лучше.
— Лучше? Может быть. Но веселее? Сомневаюсь. — Я наклонился вперед, мое лицо погрустнело. — Прости, если я перешел черту в тот вечер. Если я действительно причинил тебе неудобства, я отстану, но будь честна. Тебе понравился поцелуй?
Цвет лица Слоан стал еще насыщеннее.
— Это не имеет значения.
— Не могу согласиться. Когда речь идет о поцелуе, удовольствие очень даже уместно.
— Для любой другой пары — возможно. Для нас это не имеет значения, потому что я отказываюсь нарушать свою профессиональные принципы, вступая в неподобающие отношения с клиентом. — Она подцепила вилкой кусочек блина, чтобы подчеркнуть это.
— Сейчас двадцать первый век, и ты сама себе хозяйка. Тебя же не уволят.
— На карту поставлена моя репутация.
— Твоя репутация безупречна. Никто не посмеет сказать против тебя ни слова. — Легко было отмазаться работой, и в каком-то смысле я это понимал. Слоан теряла больше, чем я, если бы нас стали связывать отношения, но, по большому счету, это не было решающим фактором. Другие пары, оказавшиеся в похожей ситуации, это понимали. — Посмотри на королевскую пару Эльдорры. Против них работал многовековой закон, а теперь они счастливы в браке.
— Я не принцесса, а ты не мой телохранитель, и они были влюблены, — категорично заявила Слоан. — Это другое.
— Любовь начинается с поцелуя. — Я переходил границы, но, если не попробую, буду жалеть об этом вечность. Зона комфорта был простой, но я начинал понимать, что простота не всегда является верным ответом. Если бы это было так, я бы занял должность генерального директора в Castillo Group вместо того, чтобы разрабатывать невыполнимый план открытия ночного клуба в Нью-Йорке за шесть месяцев.
К черту. Если я собирался это сделать, то нужно идти до конца.
— Пойдем на свидание, — сказал я.
Ее глаза вспыхнули от неподдающейся определению эмоции, а затем закрылись.
— Нет.
— Почему бы и нет? И забудь на секунду о своей работе. Назови мне настоящую причину, Слоан.
Ее пальцы сжались вокруг вилки. Скорее всего, она представляла, как будет закалывать ею меня, но я не возражал против возможного насилия. Так было интереснее.
Пока я ждал ответа, шум зала затих. Под моей внешней непринужденностью из груди стремилось вырваться сердце.