Я никогда так не нервничал из-за кого-то, никогда.
Я знаю, что ввязываюсь в это, не имея четкого представления о последствиях. Я понимаю, что должен сосредоточиться на клубе, а не на личной жизни, и знаю, что могу испортить то небольшое взаимопонимание, которого мы со Слоан достигли в Колумбии.
Я знал все это, но мне было все равно. Я слишком сильно хотел ее, и я хотел, чтобы это, что бы это ни было, сработало. Даже если нет, я должен был хотя бы попытаться.
Она открыла рот.
Я напрягся, каждый мускул был готов…
— Слоан? Это ты?
Незнакомый и очень нежелательный голос нарушил момент. Мы в унисон повернули головы в сторону незваного гостя.
Стрижка, загорелая кожа, накачанные мышцы. Он выглядел как человек, который полжизни пьет протеиновые коктейли и тренируется. Он был одет в черную футболку и джинсы и смотрел на Слоан так, что мне захотелось врезать ему по его красивому лицу.
— Извини, но у нас разговор в самом разгаре, — сказал я. Обычно я не был так груб с незнакомцами, но в этом парне было что-то такое, что мне сразу же не понравилось.
— Ты не ответила ни на один мой звонок или сообщение, — сказал он, игнорируя меня. — Что происходит?
Слоан уставилась на него, ее лицо застыло. Казалось, она была слишком ошеломлена, чтобы ответить.
— Прости, но кто ты такой? — На этот раз я не стал скрывать своего раздражения.
Протеиновый коктейль взглянул на меня, его глаза сузились, когда он оглядел меня.
— Я ее парень, придурок. А ты кто такой, черт возьми?
ГЛАВА 20
Я работаю с Ксавьером много лет и никогда не видела его в гневе. Разочарованным — да. Раздраженным — определенно. Но злым? Нет.
До этого момента.
Перемена в его лице была едва заметной, но безошибочной: сжатие челюсти, блеск в глазах, напряженные мышцы.
Он был в нескольких секундах от того, чтобы выйти из себя, и мне нужно было быстро взять себя в руки, пока мы снова не оказались в блоге Перри, мать его, Уилсона.
— Он не мой парень. — Я наконец нашла слова и бросила раздраженный взгляд на мужчину, стоящего напротив. — Раз уж ты спросил, я не отвечала на твои звонки и сообщения, потому что дала понять: между нами все кончено.
— Я думал, ты шутишь. У нас все было так хорошо. Почему ты хочешь закончить наши отношения? — потребовал Марк. Он выглядел искренне озадаченным.
О, ради всего святого. Вот что я получила за то, что разрешила себе регулярную связь вместо того, чтобы встречаться с парнями на одну ночь.
Я не хотела отношений, но у меня были физические потребности, как и у всех остальных, и иметь постоянного мужчину для перепихона было проще, чем барахтаться в сточных водах онлайн-знакомств или ждать, пока молния ударит в реальной жизни.
Проблема? Мужчины всегда привязываются. Переспишь с ними пару раз, и они вдруг думают, что мы вместе уедем в закат.
Я даже не люблю закаты. Они наводят тоску.
— Я же говорила тебе, что наше время вместе истекло. — Я огляделась в поисках нашего официанта. Должно же быть правило, запрещающее незаконное хождение у столиков посетителей. — Как упомянул Ксавьер, мы были заняты. Пожалуйста, уходи.
Мой разговор с Ксавьером был неловким, неприятным и удивительным во многих отношениях, но я предпочла бы провести весь день, вспоминая наш поцелуй, чем разговаривать с Марком.
Я порвала с ним прямо перед Грецией. Мы познакомились, когда он работал барменом в заведении, где мы с друзьями часто проводили счастливые часы, и провстречались несколько месяцев, пока он не забронировал нам в отеле номер на выходные с включенным завтраком. Тогда я поняла, что все кончено.
— Да ладно тебе, — умолял Марк. Если я и раньше не была уверена, что между нами все кончено, то теперь сомнений не было. Нет ничего более непривлекательного, чем нытье взрослого мужчины. — Если ты…
— Она сказала, уходи. — Ксавьер прервал его, его голос был угрожающе мягким.
Он не двигался с тех пор, как Марк назвал себя моим парнем, но в его глазах светилось смертельное предупреждение.
Несмотря на расслабленную позу — одна рука откинута на спинку кресла, другая лежит на столе, — напряжение сквозило в каждом изгибе его тела. Он напоминал затаившегося в кустах и ожидающего нападения хищника.
По позвоночнику пробежала холодная дрожь.
Ксавьер не был склонен к насилию, но я нутром чувствовала, что если они с Марком сойдутся лоб в лоб, то один из них окажется на земле — и это будет тот, кто сейчас стоит.