— То, в чем я хорош, — сказал он.
— Например?
Его выражение лица омрачилось, а затем он снова улыбнулся.
— Например, научить тебя танцевать. Думаю, мы сделали достаточно большой перерыв. — Он оттолкнулся от стены и налил две порции виски. — Еще одну для храбрости. Salud.
Когда он протягивал мне рюмку наши руки соприкоснулись, и по моему позвоночнику пронесся крошечный заряд.
Виски опьянял достаточно сильно для того, чтобы заглушить все опасения по поводу сегодняшних странных реакций моего тела.
— Ты не ответил на мой вопрос честно, — сказала я.
Тепло от алкоголя разлилось по коже и заструилось по венам. Я неплохо держалась на ногах, но напитки были крепкими, и я не сопротивлялась опьянению так яростно, как обычно.
Мне было приятно позволить себе ослабить контроль. Хоть немного.
— Я не врал, когда говорил, что выберу карьеру, в которой буду хорош, — улыбка все еще играла в уголках его рта, но в глазах читалось мягкое предупреждение. — Я даже привел тебе пример.
— Семантика. Ты нечестно играешь.
— Я никогда не играю. — Ксавьер подошел ко мне сзади. Его руки нашли мои бедра, и мое дыхание замедлилось под тяжестью вновь возникших искр между нами. — Давай попробуем еще раз.
Музыка сменилась на что-то более знойный ритм, которому было проще следовать. Может, дело было в новом ритме. Может, в алкоголе. А может, мою сдержанность ослабила попытка сосредоточиться на чем-либо, кроме Ксавьера.
Что бы это ни было, оно сработало. Я не зацикливалась на том, чтобы двигаться правильно, и в результате, как ни парадоксально, мои движения стали получаться проще.
В ближайшее время мне не выиграть соревнований, но я больше не была похожа на сломанного робота, как кто-то грубо заметил ранее.
— Намного лучше, — пробормотал Ксавьер, касаясь моего затылка и вызывая непроизвольную дрожь удовольствия. — Возможно, для тебя еще есть надежда.
Остроумный ответ замер на кончике моего языка, когда он опустил голову так, что его лицо оказалось рядом с моим. В мои рецепторы проникал восхитительный земной аромат, и он усилил обоняние настолько, что в моем рту собралась слюна, и я начала чувствовать каждый удар его сердца о мою спину.
Я повернула голову на дюйм, чтобы встретиться с ним взглядом.
Лучше бы я этого не делала.
Взгляд Ксавьера напоминал пламя зажженной в темноте спички. Им он испепелял каждый сантиметр моей кожи и остатки расстояния между нами.
Грудь покрылась капельками пота. Мы словно горели в адском пламени. Он был так близко, а моя голова была такой легкой, что если бы я только...
Мои губы раскрылись.
Его глаза потемнели, и...
— Лука! — Прорезался девичий визг с соседней виллы. — Это моя любимая сумка!
В ответ раздался неразборчивый ответ, затем смех, а потом... тишина. Но было уже поздно.
Это вывело меня из транса, в который меня погрузили напитки Ксавьера, темная магия и подозрительно великолепный одеколон.
Я отшатнулась от него. Потеря тепла тела его тела отрезвляло также, как и миска с ледяной водой, которую я вылила на него всего несколько дней назад.
Что я делаю?
Он был моим клиентом, а я почти... он почти...
Ксавьер уставился на меня с нечитаемым Выражением лица. Если бы не тяжелые подъемы и опускания его груди, я бы решила, что его не трогает то, что только что произошло или не произошло.
Сердце гулко ударилось о грудную клетку, но я подняла подбородок, разорвала зрительный контакт и заставила себя спокойно пройти на виллу, не сказав больше ни слова.
Он не остановил меня, и когда я закрыла за собой дверь спальни и опустилась на пол, мне стало противно от того, что какая-то крошечная часть меня жалеет, что он этого не сделал.
ГЛАВА 9
Блять.
Черт, черт, черт.
Это была не самая мудрая мысль, но она единственная точно описывала ситуацию.
Прошло тридцать шесть часов с момента нашего со Слоан киновечера. Тридцать шесть часов с момента наших занятий танцами.
Тридцать шесть часов с тех пор, как я обнаружил, как идеально ее изгибы ложатся в мои ладони и как ее аромат пьянил сильнее самого крепкого виски.
Я мог бы обойтись без этих знаний, потому что теперь, когда они у меня есть, я не могу представить, что не переживу это снова.
К сожалению, шансы на это были невелики, учитывая, как сильно я облажался.
Если бы мои друзья не помешали нам, тогда, в воскресенье вечером я бы поцеловал ее, и я был уверен, что она бы мне позволила. Иначе Слоан не избегала бы меня, словно я дьявол, который хочет ее развратить.
Я посмотрел на пляж, где Слоан сидела в одиночестве, читая свою чертову книгу по коммуникации.
С помощью друзей я уговорил ее присоединиться к нашей экскурсии на лодке, но она все время держалась в стороне.
Поплавать с маской и трубкой в кристально чистых водах? Нет.
Попробовать изысканные закуски и выпить что-то? Нет.
Не сказать мне ни слова после того, как мы поднялись на борт яхты?
Конечно да.
— Куда ты идешь? — спросила Эвелин, когда я встал. Несмотря на слова Луки о том, что он больше не будет с ней встречаться, они оба весь день были друг с другом.
Я невнятно извинился и оставил друзей наедине.
Кроме Луки, я не был особенно близок ни с кем из нашей группы. Мы часто тусовались вместе, но я не стал бы делиться с ними своими самыми глубокими и темными секретами. Более того, их присутствие начало меня возмущать, потому что они отнимали мое время со Слоан.
— Жаль тратить впустую такой прекрасный день, — сказал я, когда оказался в пределах ее слышимости. Мы остановились на обед в одной из укромных бухточек Майорки, и хотя мы не были единственными на пляже, народу в начале октября было мало, что позволяло нам уединиться.
— У меня есть солнце, море, еда и хорошая книга, — сказала она, не поднимая глаз. — Я ничего не теряю.
Я сел рядом.
— Мы по-разному понимаем, что значит «хорошо», — проворчал я.
Она ничего не ответила.
Когда я был ребенком, мы с друзьями часто спорили, какой суперсилой лучше обладать. Я колебался между способностью летать и быть невидимым, но сейчас я бы продал свой «Феррари» за возможность заглянуть в мысли Слоан.
К черту. Был только один способ привлечь ее внимание.
— Мы должны поговорить о нашем поцелуе.
Она замерла. Медленно, сдержанно она просунула закладку между страницами, закрыла книгу и подняла глаза. Было +26 0С, но моя кожа покрылась мурашками, будто я зашел в морозильную камеру.
— Мы никогда не целовались, — она выделила каждое слово с ужасающей точностью.
— Формально нет, но почти поцеловались. Так что давай поговорим об этом.
Костяшки пальцев Слоан побелели.
— Не о чем говорить. Было поздно, и мы слишком много выпили. Вот и все.
— Значит, это никак не влияет на наши отношения.
— Конечно, нет.
— Тогда у тебя нет причин избегать меня.
В ее глазах вспыхнуло осознание моей ловушки.
— Я не избегаю тебя.
— Я и не говорил, что ты избегаешь, — легко ответил я. — Я сказал, что у тебя нет на это причин.
Слоан шумно вздохнула. Я практически видел, как она мысленно считает до десяти.
— Есть ли смысл в этом разговоре?
— Я просто хотел прояснить ситуацию с воскресным вечером.
— Считай, что прояснил.
— Хорошо.