Я проглотил комок в горле, и попытался рассуждать логически.
Возможно, Кай и был прав, но это не меняло того факта, что провести грандиозное открытие клуба к началу мая было практически невозможно с точки зрения логистики. Я мог бы организовать что-то поменьше, но все, что бы я ни сделал, должно было пройти проверку в комитете по наследству.
В принципе, я мог бы стараться изо всех сил, но мои шансы на провал возрастали в геометрической прогрессии.
Я потер висок, уже не в первый раз жалея, что родился не в простой, нормальной семье с обычной работой и обычной жизнью, а в этом бардаке.
— Изабелла подговорила тебя на это, не так ли? — даже в таком состоянии мне хватило ума понять, что появление Кая в этом конкретном месте и в этот конкретный день не было случайностью.
Он ничего не ответил, но небольшое подрагивание его рта все выдало.
— Как ты узнал, что я буду здесь сегодня? — спросил я.
— Догадался. Этот бар повидал свою долю утешительных напитков. — Он кивнул на сверкающую витрину с дорогими бутылками и хрустальными бокалами. — Возможно, я также попросил охрану предупредить меня, если и когда ты придешь.
Я фыркнул.
— Я польщен, что ты пошёл на это.
— Не стоит. Я сделал это не ради тебя, — сухо сказал Кай. — Я сделал это ради своей репутации и ради Изы. Именно я связал тебя с людьми из моего списка, и это плохо отразится на мне, если клуб не будет успешным. К тому же... — Его взгляд метнулся к телефону. — Иза не простит мне, если я не заставлю тебя вытащить голову из песка.
Слоан.
Когда очередная волна сожаления обрушилась на меня, я сжал стакан. Она пыталась помочь, а я прогнал ее. А потом мне не хватило сил сказать простое «прости», даже на Рождество, потому что я был слишком зациклен на собственном душевном дерьме.
Боже, я был идиотом.
Я резко встал и взял пальто с крючка у стойки.
— Слушай, это был хороший разговор, но...
— Иди. — Кай вернулся к своему напитку. — И если кто-то, кроме Изы, спросит, этого разговора не было.
Мне не нужно было повторять это дважды.
Я выбежал из клуба и сел в одну из городских машин с шофером Вальгаллы. Я назвал водителю адрес Слоан.
С момента нашего последнего разговора прошло восемь дней, два часа и тридцать шесть минут.
Оставалось надеяться, что я не опоздал.
Перевод: EcstasyBooks
ГЛАВА 40
— Сожалею, сэр, но я не могу позволить вам подняться, — сказал консьерж без малейшего намека на сочувствие. — У вас нет разрешения на вход.
— Я прихожу сюда уже несколько недель. — Я подавил свое разочарование и улыбнулся. Медом можно поймать больше мух, чем уксусом, и все такое. — Квартира 14С. Позвоните ей. Пожалуйста.
— Мне очень жаль, сэр. — Это был не тот консьерж, что впустил меня, когда я думал, что со Слоан что-то случилось, и он оказался удивительно стойким к моей силе убеждения. — Мисс Кенсингтон оставила инструкции, согласно которым ни один гость не может быть принят без ее прямого письменного разрешения.
— Она моя девушка. У меня есть письменное разрешение, — сказал я. Формально я не лгал. Мы встречались, и я не был уверен, что она не внесла мое имя в список разрешенных гостей. — Возможно, вы его потеряли.
— Нет.
— Возможно, его потерял другой консьерж.
— Они не теряли.
Я стиснул зубы. К черту вежливость. Мне хотелось засунуть голову этого парня в ведро, полное сырого уксуса, но у меня не было времени на мелкое насилие или споры.
— Пропустите меня, и это ваше. — Я протянул через стойку стодолларовую купюру.
Консьерж уставился на меня с каменным лицом. Он не притронулся к деньгам.
Я добавил в стопку еще одну сотню. Ничего.
Триста. Четыреста.
Черт побери. Что с ним было не так? Никто не отказывал Бенджамину.
— Десять тысяч наличными. — Это было все, что у меня было в бумажнике. — Это деньги без налогов, если вы позволите мне подняться всего на несколько минут.
Я мог обойти его физически, но без карты-ключа резидента лифт не сдвинется с места, и я не смогу открыть дверь на лестничную площадку.
— Сэр, это излишне и неуместно, — спокойно сказал он. — Я не принимаю взяток. Я вынужден настаивать на том, чтобы вы покинули помещение, иначе охране придется вас выпроводить.
Он кивнул на пару охранников размером с Халка, которые появились словно из ниоткуда.
Здание Слоан охраняли две каменные горы и единственный неподкупный консьерж на Манхэттене.
Однако я не собирался уходить, не повидавшись с ней, а значит, мне нужен был план С. Я осмотрел холл в поисках другого правдоподобного пути, когда мой взгляд упал на небольшую табличку, закрепленную на стене.
Лексингтон: собственность Archer Group.
Мой пульс подскочил. Archer Group.
Только один человек мог помочь мне в этот момент. Просить его об одолжении было не самой разумной идеей, учитывая, что я только что сжег одно из его владений, но просящие не выбирают.
После одного звонка раздраженному Алексу Волкову и одного очень злого консьержа я вошел в холл Слоан.
Удивительно, но Алекс не стал мне хамить, хотя я подозревал, что он приберег это для нашей встречи. Но об этом я побеспокоюсь завтра, а пока у меня есть кое-что более срочное.
Я постучал в дверь Слоан. Ответа не было, но она была внутри. Я чувствовал это.
Еще один стук, и с каждой минутой мое нутро все больше и больше скручивалось в узел. Не похоже, чтобы она не открывала дверь. Может, консьерж позвонил и предупредил ее о моем приходе?
Я уже собирался позвонить ей, чтобы убедиться, что не слышу звонка ее телефона, когда услышал его — крошечный шорох, который оборвался так же быстро, как и начался. Если бы я сдвинулся с места или если бы в этот момент зазвенел лифт, я бы его не услышал, но я услышал, и этого было достаточно, чтобы влить в мои усилия новые силы.
Третий, более сильный стук.
— Открой дверь, милая. Пожалуйста.
Я не был уверен, что она меня услышала, но спустя вечность шаги приблизились, и дверь распахнулась.
Мое сердце заколотилось от радости, что я снова увижу ее. Прошедшая неделя тянулась как месяцы, и я впился в Слоан, как заблудившийся странник, наткнувшийся на оазис в пустыне. Она была без макияжа, в шелковой пижаме, волосы завязаны в пучок, глаза настороженные, она держала руку на дверной ручке.
— Привет, — сказал я.
— Привет.
Секунды шли, омраченные горечью нашего последнего разговора.
— Могу я войти? — наконец спросил я. Давно мы не чувствовали себя так неловко рядом друг с другом, и напряжение бросало тень на все пространство.
— Сейчас не самое подходящее время, — сказала Слоан, избегая моего взгляда. — У меня много работы.
— В воскресенье после Рождества?
Молчание.
Я провел рукой по лицу, пытаясь подобрать нужные слова. Мне хотелось сказать ей тысячу вещей, но в итоге я выбрал простоту и честность.
— Слоан, я не имел в виду то, что сказал на прошлой неделе, — мягко сказал я. — О том, что у тебя нет эмоций. Я был расстроен и огорчен и выместил это на тебе.
— Я знаю.
Я замялся; я не ожидал этого.
— Правда?
— Да, — жестко ответила Слоан. Она слегка покраснела. — Я тоже должна извиниться. Я не должна была так сильно давить на тебя сразу после пожара. Это было... это было не то, что тебе было нужно в тот момент.
— Ты просто пыталась помочь. — Я прочистил горло, все еще чувствуя себя не в своей тарелке. — И я сожалею, что не извинился в Рождество. Честно говоря, мне было слишком стыдно просто позвонить тебе, как ни в чем ни бывало, и я подумал, что ты не захочешь обсуждать пожар во время праздника... — Это было не самое лучшее оправдание, но ни один из моих недавних поступков нельзя было назвать умным.