— Мисс Дюран, — остановил её профессор, и голос его стал непривычно серьёзным, — война — а я так понимаю, что вы говорите именно о ней, — это война. Там некогда размышлять и разглядывать противника. Всё предельно просто. У тебя на груди красный бантик, а у него, например, зелёный. Ты убьёшь его, если потребуется. И даже не потому что ненавидишь, а просто потому что у тебя красный бантик, а у него зелёный. И ещё потому что в противном случае он по той же причине убьёт тебя.
Валери стояла, широко раскрыв глаза, в которых на мгновение погасли все огни.
Гораций Слизнорт ласково потрепал её по плечу, снова надевая чудаковатую улыбку.
— А впрочем, не стоит забивать этим голову накануне экзаменов.
Он забрал бумаги и продолжил свой путь, а Валери — свой...
Этой ночью Карл плохо спал. Один за другим мелькали сны: одинокий голос змея, глубокая песня синего кита... Дракон с каменными крыльями, болотный фонарник, ждущий того, кто не никогда не придёт... Берег океана, две цепочки следов, превращающиеся в одну... Мальчик-фестрал, бредущий по улицам городов...
Утром он встал и побрёл в столовую, потом собрал учебники и отправился готовиться к экзаменам. Выучил ещё несколько заклинаний, потренировался в трансфигурации, повторил состав особенно сложных зелий, заснул над историей магии...
Снова приснился этот сон.
Тесная, пыльная комната... Лежащий на полу человек захлёбывается кровью и из последних сил вглядывается в глаза склонившегося над ним юноши. Потом юноша уходит...
Тесная, пыльная комната... В забитые окна не проникает свет... Горько умирать в темноте... Из тьмы во тьму... Он опускается на колени и пытается вернуть человеку свет, но слишком поздно... Тогда он осторожно убирает тёмные волосы со лба и касается холодной кожи... Воспоминания... Пусть останутся счастливые воспоминания: высокое дерево на берегу реки, листья падают — и превращаются в стрекоз, девочка с огненными волосами смотрит на них и радостно смеётся...
Карл проснулся и побежал в замок.
В коридорах Хогвартса царила странная суета. Внешне всё выглядело, почти как обычно: надсмотрщики с чёрными повязками, стройные ряды учеников. Но в глазах, украдкой отрываемых от пола, вспыхивали радостные искорки. На лицах преподавателей под обычной равнодушной строгостью мешались волнение и надежда...
Карл не успел выяснить причины происходящего. К нему подошёл маленький гриффиндорец и передал, что директор ждёт его в своём кабинете.
Тогда Карл догадался... А Тёмный Лорд накануне ничего не сказал... Странно, почему профессор послал за ним студента Гриффиндора?..
Заглянув в спальню и оставив учебники, он пошёл к директору. Горгулья и на этот раз пропустила без пароля, видимо предупреждённая о его приходе.
Северус Снейп сидел за низким столиком, на котором стоял золотой кофейник.
— Проходите, — сказал он, кивком указывая на место напротив себя.
Карл сел и вопросительно посмотрел на профессора. Северус Снейп тоже пристально смотрел на юношу, словно хотел прочитать его мысли. Потом откинулся в кресле и спросил спокойным, ровным голосом:
— Вы помните, о чём говорил вам профессор Дамблдор?
«Значит, правда, скоро начнётся...» — мелькнуло у Карла. Он сложил руки на коленях и ответил — тоже спокойно и почти даже с улыбкой.
— Помню, профессор. Не волнуйтесь, я сделаю всё, как обещал.
Северус Снейп кивнул, глядя куда-то мимо Карла, словно соглашаясь не с его словами, а с чем-то в себе. Потом прогнав тени с лица, посмотрел на юношу и сказал неожиданно:
— Хотите кофе?.. Похоже, нам предстоит долгая ночь...
— ...Спасибо!.. — улыбнулся Карл. Ему вдруг стало так легко и спокойно, будто он находился дома.
Северус наполнил ещё одну чашку и протянул юноше.
Кофе был крепким, со вкусом корицы.
— Значит, скоро сюда придёт Гарри Поттер? — спросил Карл, делая ещё один глоток.
— Скоро сюда придут все, — усмехнулся профессор.
Карлу тоже захотелось смеяться, словно он прочитал смешную шутку в детской книге... Летом, устав от сложных книг по волшебству, он порой брал какую-нибудь добрую детскую книгу... Вот и сейчас кажется, будто спрятался на старом диване с такой книгой в руках. И вокруг не золотые портьеры и полки с томами в расшитых переплётах, а длинные ряды пыльных корешков и отклеившиеся обои в том месте, где сквозь крышу иногда попадает дождь...
Карл дрожащей рукой поставил на стол пустую чашку, словно она весила тонны. Веки тоже налились свинцовой тяжестью... В комнате будто медленно гас свет... Уцепившись за край стола, он из последних сил поднял голову и посмотрел на профессора.