Про медиума все забыли. Герр Кульбах так и стоял на вершине звезды, одинокий и неприступный, скрестив руки на груди.
– Ритуал сорван и не может быть повторен! – драматическим тоном сообщил он, глядя в потолок. – Души останутся заключенными здесь навечно! Все испортили…
Его никто не слушал, если не считать полового.
Лаптев держался в коридоре и подслушивал все, что происходило в номере. По поручению Сандалова, конечно. Узнав, что теперь в лучшем номере гостиницы, и без того проклятом, навсегда поселились духи, он часто-часто перекрестился и побежал доносить приятную новость старшему портье.
За столом звенела тишина. Каждая дама молчала по-своему. Баронесса молчала застенчиво, Ирина Петровна – испуганно. А Марина Петровна казалась такой уставшей, что молчать для нее было естественно. Ирина, бледная после обморока, сидя напротив сестры, делала незаметные знаки, на которые не получала ответов. Марина ни на что не реагировала, глядя в зал обреченно и равнодушно, как будто потеряла всякий интерес к происходящему. Ольга Петровна не возвращалась. Наконец она появилась, принеся холод улицы. Извинившись перед баронессой, заняла свободный стул, как раз напротив нее.
– Что уже заказали? – спросила она с таким интересом, будто они собрались мило поболтать.
– Ждали вас, дорогая, – ответила баронесса, скромно потупившись.
Ольга Петровна поманила официанта, подлетевшего тихим соколом, попросила кофе с ликером и какой-нибудь десерт. Сестрам было все равно, а баронесса из вежливости не стала возражать, хотя терпеть не могла ликеров. Сеня Подковкин обещал расстараться быстрее ветра.
– Не скрою, милая баронесса, нам хотелось бы узнать, каким образом вы оказались нашей… родственницей, – последнее слово Ольга Петровна произнесла с еле заметной брезгливостью.
– Позвольте, Марина Петровна, принести самые искренние соболезнования в связи с кончиной вашего мужа, Петра Филипповича, – обратилась фон Шталь к Марине и, кажется, хотела ласково коснуться ее руки, но вдова осталась равнодушна к ее словам и к ее искреннему участию.
– Мы вам благодарны, – ответила Ольга Петровна за сестру. – Так что желаете нам рассказать?
Баронесса одарила женщин скромной улыбкой, оставшейся без ответа.
– До сих пор не верю, что это случилось, – сказала она с тяжким вздохом. – Такое сплетение невероятных совпадений. Поверьте, Ольга Петровна, у меня в мыслях не было ничего подобного.
– Чудесно, но пока не проясняется суть дела. Нельзя ли подробности?
– Конечно, ничего не буду скрывать, моя милая, – ответила баронесса. – Я приехала в Москву, чтобы отдохнуть от деспотизма мужа и привести в порядок свои чувства. Как вы знаете, Ольга Петровна, у меня случились денежные затруднения, по причине которых я обратилась к вам за помощью.
– Какое отношение вы имеете к Немировским? – раздраженно спросила та.
– Эта история не имеет связи с моим визитом в Москву.
– Так расскажите же! – вдруг вырвалось у Ирины Петровны.
Ей ответили ласковой улыбкой.
– Конечно, моя милая, немного терпения, – продолжила фон Шталь, словно не замечая нараставшего напряжения. – О тайне своего рождения я узнала от моей матушки не так давно, примерно два года назад.
– Вы же говорили, у вас есть сестра, – перебила Ольга Петровна.
– Не спешите, моя милая, все по порядку… Лежа на смертном одре, матушка призналась мне, что мой настоящий отец – не тот, кто меня вырастил. Младшая сестра – его родная дочь, рожденная в законном браке. Оказалось, что двадцать четыре года назад, когда матушка была уже помолвлена, она приехала в Москву погостить к родственникам. Здесь у нее случился бурный и короткий роман с… Филиппом Парфеновичем Немировским. Матушка так влюбилась, что готова была отменить свадьбу. Но обстоятельства были сильнее любви. Родственники уговорили не ломать судьбу, да и купец Немировский был женат и не мог бросить свою семью. Влюбленные расстались. Матушка вышла замуж, а вскоре родилась я. Любовь с купцом Немировским осталась тайной на долгие годы. Мой отец не знал ничего, но невольно сторонился меня. Впрочем, как и младшей сестры. Пока и вообще не отдал нас за баронов фон Шталь.
– Больше похоже на французскую мелодраму, чем на правду, – сказала Ольга Петровна. – Для доказательства родства нужны неоспоримые бумаги. Они у вас есть?
– Не думала ими воспользоваться, – ласково ответила баронесса.
Ирина Петровна бросила вилку, которую вертела в пальцах.
– Какие у вас могут быть доказательства? Глупости, нет никаких доказательств.